Том 1. Великий град трепангов

Сергей Васильевич обнял Васькины плечи рукой, перебил его, утешая и подбодряя его, и прокричал восторженно в самое Васькино лицо:

– «Да ты голубчик, и смерть-то мою выкрал… Украл смерть, слышишь! Ведь знаешь, теперь-то я пожалуй и стреляться не стану… Рассеял ты все… По-ни-ма-ешь ты э-тто, а..?»

Действительно фраер вовсе раздумал стреляться, об этом Васька точно знал, так как нередко с тех пор захаживал вечерами к Сергею Васильевичу испить чаек в самом его кабинете.

Песенцы (изд. 2-е) *

Хай-шин-вей. Китайские этюды

Стихи

(1922)

ГРИГОРИЮ ИЛЬИЧУ

СОРОКИНУ

посвящает автор.

К 2-му изданию книги

– стихотворений –

Венедикта Марта

«ПЕСЕНЦЫ»

Венедикт Март – истинный поэт, человек большого таланта.

Душа его всегда поет, напряженно и непрестанно поет, – она вся из песен.

В ней своеобразно сплелись вздохи Востока, упоенного чарами грез, с бурными порывами Скифии, вечно взметенными ввысь.

С. Гусев-Оренбургский

9-го марта 1922 г.

Харбин

Песенцы

Чай-чин-юн – желтолицый китаец
«Песенцы» мне свои напевал,
«Песенцами» он песенки звал.

И мечтою в Чифу улетая,
Тонким голосом долго слова
Он тянул, как ночная сова.

И глаза в узких щелях блистали,
Взгляд их дико тоскливый скучал,
Душу песен я в них замечал.

С Чай-чин-юном навеки расстались:
На чужбине в тоске он зачах,
«Песенцы» что читал я в очах, –
Хай-шин-вей вспоминая, слагаю.

С.-П.-бург

1915 год.

У Фудзядяна

Как мандарин торжественно-спокойно,
Сжимая трубку в теплой рукавице,
Купец-китаец едет на ослице.
За ним с кнутом бежит погонщик стройный
Держась за хвост ослицы утомленной,
Напев твердит сонливо-монотонный.
В его косе вплетен шнурочек белый, –
Знак траура по близком человеке.
Покинул близкий кто-то мир навеки.
Крадутся тени сумерек несмело,
Осенний ветер в травах наклоненных
Творит сухой напев шуршаньем сонным.
Вот фанзы Фудзядяна видны взору.
Спешат седок, погонщик и ослица:
Седок к жене, погонщик – накуриться,
Ослица повалиться у забора.

В курильне

Зорко и пристально взглядом стеклянным
Смотрит курильщик на шкуру тигрицы –
Некогда хищного зверя Амура.

Чтобы отдаться объятиям пьяным,
Женщина с юношей ею прикрылись.
Смотрит курильщик, как движется шкура.

Странны, познавшему опия сладость,
Страсти животные к женщинам низким,
Страсти мрачащие души немудрых.

Тихо в курильне и душно от чада,
Редко шипение лампы при вспышке,
Вздохи… чуть слышится шепот под шкурой.

Тени и блики на желтых циновках.
Дым поднимается темным туманом.
Курят в молчании желтые люди.

Мак, точно маг-чаротворец багровый,
Явь затемняет обманом дурмана,
Чадные грезы тревожит и будит.

С.П.-бург.

1916 г. 4 февр.

247

На Амурском заливе

«Юлит» веслом китаец желтолицый.
Легко скользит широкая шаланда
По тихой глади синих вод залива.

Пред ним Востока Дальнего столица –
Владивосток за дымкою тумана.
На склонах гор застыл он горделиво.

Как всплески под кормою монотонно
Поет тягуче за веслом китаец
Про Хай-шин-вей – «трепангов град великий».

Над ним в далях небес светлозеленых
Полоски алые в томленьи тают
И звезды робко открывают лики.

Мой гипсовый череп