IКогда наметало снегаПочти до самых сеней,Как сладко лететь с разбегаС горы под прыжки саней.Как облако, паром мерин,Лишь слышен тяжелый храп,Но рaзмах его умеренПод сенью сосновых лап.У леса, где встали сани,Где выше звезды слеза,Вновь просят уста касанийИ взоров хотят глаза.И смех твой прекрасен, детка,В вечерний хрустальный час,И сыплет, качаясь, веткаСвой розовый снег на нас.И к городу снова мчаться,И чувствовать тонкий плен,Коленями вновь касатьсяСогретых твоих колен.А колокол, словно било,Гудит, хрустали дробя…И надо же, надо было,Чтоб он полюбил тебя!IIЧто поделать, Кло — простая барышня,А ее папаша — казначей.От реки, где ива и боярышник,Не уходит далеко ручей.А монашек, Васенька-ваятель,Как его мы звали меж собой,Знал уже, ее послал Создатель,Называя девушку — Судьбой.Что ж, любовь для сильных путь веселый,Хорошо, когда любовь проста,Но есть странной жизни новоселы,Их любовь — страдания Христа.Девушке не умной и не глупойЭта страсть была как острие,Быть любимой свято — слишком скупоРадовало, бедную, ее.А монашек был уже безумен,Он пугал избранницу свою…Почему тогда отец игуменНе швырнул его в епитимью!IIIКогда в голубое окноЛучи наклоненные влитыИ стелет лучи полотноНа своды и темные плиты,Когда, зажигая фонарь,Безумие хмурое бредитИ вновь посылает звонарьТяжелые возгласы меди, —Монашек покинул кроватьИ петлю швырнул на стропило.Душа не могла оторватьТот образ, который любила.И черная ряса егоПод трупа фарфоровым взглядомВисела печально, мертвоНа гвоздике рядом.IVПрекрасный, смешной и больной,Святой — говорили иные,Он крылья пронес надо мнойИ канул в поля ледяные.Что девушка? Разве онаИсточник щемящих событий.Над кем тяготеет луна —Вовек не уйдут от судьбы те…Великий обманов исток,Сквозных отражений светило,А сердце глядит на восток,Пока его смерть не смутила.И умер. И город потрясСвоей исступленной кончиной.Под шорох влекущихся рясБыл брошен без пенья и чина.