Читаем Том 1. Полет в небеса полностью

<p>161. «в миг…»</p>в миготкрыл я сто книгнайти желая средствоустановить природу светая шёл по кочкам малолетстване видя дерева советамоя верёвка разумагремела по числамглаза ездили по строчкамсобирая смыслов комот моих плечь отскакивали легкие тростия гнул с восторгом свои костинад журналом жирной жизнигде журавли пользуясь рычагом Архимедавытаскивают вёдра воды для варки обеда.10 мая 1931 года.<p>162. «один монах…»</p>один монахстоял в пустыне.о альманахтебя отнынене узнаю.Ужели тыоставил кельюмолитвы, деньгии покойужели тына долг и зубымахнул единственной рукой.Однако рульв твоей ладонебоится пульсвятой погонии дребежжит.прощай монашектвой лоб стакантебя согреет.в густых колосьяхспасётся рожьв твоих волосьяхродится вошьСобачка гнид.Ребёнку ясноужели можнооставить сумрачное лето?Когда летят к земле тревожноцветы студента и валета.И в миглишившись пуговицНаполеонстав голым вдруг произнесёт:от ныне я хамелеонНу кто поверит этим бреднямЯ ли ты-ли или онили Марья или Федорили сам наполеон?<Январь — май 1931><p>163. «Скажу тебе по совести…»</p>Скажу тебе по совестикак делается наша мыслькак возникают корни разговоровкак перелетают слова от собеседника к собеседнику.Для этого надо молча просидеть некоторое времястараясь уловить хотя бы звездочкучтобы было, как говорится, с чего распутать свою                                          шеюдля поворотов очень приветливыхзнакомым и незнакомым собеседникам.Поздоровавшись поднести хозяйке горсть валуновили иную припасенную ценностьв виде булавки или южного плода или яликадля прогулки по озеру в тихия солнечныя погодыкоторыми так скуп наш северный климатгде весна приходит иной раз с порядочными                                     опазданиямитаким образом что ещё в июне месяцекомнатная собака спит укрывшись одеяломкак человек — мужчина, женщина или ребёноки всё же дрожит от озноба.иной раз берёт просто злоба на порядок смен                              тепла и холода.вот время луны то старо то молодово много яснее непонятной путаницы погодУчёные наблюдают из года в годпути и влияния циклоновдо сих пор не смея угадать будит ли к вечеру дождьи я полагаю что даже Павел Николаевич Филоновимеет больше власти над тучами.Кто хочет возразить, прошу задуманное исполнитьдля возражений умных или сильныхили страст<н>ых, своевременных и божественныхя припас инструменты способные расковырять                          любую мысль собеседника.Я всё обдумал взвесил пересчитал и перемножили вот хозяйке подношу,как дар пустынника,для спора очень важный сбор инструментовДержите милая хозяйка мой подароки спорте сколько вам угодно28 июня <1931><p>164. «Дни дни клонились к вечеру…»</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Хармс, Даниил. Собрание сочинений в 3 томах

Том 1. Полет в небеса
Том 1. Полет в небеса

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В первый том настоящего Собрания сочинений Даниила Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.Составление, вступительная статья и примечания Валерия СажинаТексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Авиация превращений».

Даниил Иванович Хармс

Классическая проза ХX века
Том 3. Из дома вышел человек
Том 3. Из дома вышел человек

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В третий том Собрания сочинений включены детские стихи, проза и драматические произведения Даниила Хармса. Составление, вступительная статья и примечания Валерия Сажина.Ранее настоящий том выходил под названием «Тигр на улице».

Даниил Иванович Хармс

Драматургия

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века