Читаем Том 2. Измерение вещей полностью

Том 2. Измерение вещей

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…Во второй том настоящего Собрания сочинений вошла проза Даниила Хармса.Тексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Новая анатомия».

Даниил Иванович Хармс

Поэзия18+

Даниил ХармсСобрание сочинений. Том 2. Измерение вещейПроза и сценки19271. «Александр Иванович Дудкин: Вот уже 7 часов утра…»

Александр Иванович Дудкин:

Вот уже 7 часов утра. Петухи давно пропели.

Почему я так рано проснулся?

Никогда со мной этого не бывало.

Но что это с моей головой? Она болит ужасно.

Пил я вчера? Нет не пил.

Почему же болит голова? Так ни с того ни с сего?

Никогда со мной этого не бывало.

Попробую скорее встать и умыться. Приятно освежить голову холодной водой.

Надо разбудить Пелагею, а то она думает, что я ещё сплю. Ведь надо же было проснуться в этакую рань!

Эй Пелагея! (стучит в стену). Пелагея!

Пелагея!

Чертова баба! Дрыхнет бестолку. Нет возьму что-нибудь тяжелое сапог что ли и буду колотить в стену пока не проснется.

Черт возьми! где же сапоги?

Как же это понять? Ха ха ха. Пришел, снял их, поставил их тут, а теперь их нет.

Ого! Штаны тоже того! Так так так.

Да что я в самом деле! огурел что ли?

Никогда со мной этого не бывало!

Ну ладно, оставим это в покое. Давай мыслить.

У меня болит голова. Значит я очень рано встал. То есть у меня болит голова, значит я вчера что-то делал. Нет. Я очень рано встал. У меня болит голова. Значит я потерял сапоги.

Глупо!

Я потерял сапоги — значит у меня болит голова?

Тоже глупо!

Ну хорошо: у меня болит голова, значит я сапоги не потерял.

Но ведь я же их потерял!

Может так: у меня болит голова — значит я сапоги ни то и не это.

Хм.

Сложная штука!

Стук в дверь.

Дудкин — Кто там?

Голос — Да я, это я.

Дудкин — Кто? Петька?

Голос — Ну да, открой скорее!

Дудкин — Сейчас, сейчас. Подожди немного.

Голос — Скорей, скорей, такое расскажу, что ахнешь! Черт подери! такие вещи знаю…

Валаамов — Ты спишь еще?

Дудкин — А час какой, много?

Валаамов — Ссс… много?? К черту время! Ты дурак знаешь…

Дудкин — Что? — …

…Ну?…

…— Что?

Валаамов — Ты, ты — вот ты самый богачом стал!

Дудкин — Ну?

Валаамов — Что ну?! Выиграл 200 000!

Дудкин — (стоит молча, глядя на Валаамова).

Валаамов — Что стоишь? Дурак. Одевайся, да бежим в банк.

Дудкин — Мне не во что одеться.

Валаамов — Как не во что одеться?

Дудкин — Я вчера пришел, положил все на стул и нет ничего.

Валаамов — А где же?

Дудкин — Я не знаю.

Валаамов — Вот, черт возьми, выиграл 200 000! Ну идем скорей!

Дудкин — Да во что же я оденусь?

Валаамов и Дудкин на авансцене.

Валаамов — Так пойдешь!

Дудкин — Так нехорошо!

Валаамов — Ну мой костюм одевай!

Дудкин — А ты в чем же?

Валаамов — А я в твоем пальто пойду!

Дудкин — Тогда уж лучше мне в пальто идти!

Валаамов — Все равно! Иди ты в твоем пальто.

Дудкин — А ты в своем костюме пойдешь?

Валаамов — А я в своем костюме.

Дудкин (заикаясь)

<1927>

19292. История Сдыгр Аппр

Андрей Семенович: Здравствуй, Петя.

Петр Павлович: Здравствуй, здравствуй. Guten Morgen. Куда несет?

Андрей Семенович протянул руку Петру Павловичу, а Петр Павлович схватили руку Андрея Семеновича и так ее дернули, что Андрей Семенович остался без руки и с испугу кинулся бежать. Петр Павлович бежали за Андреем Семеновичем и кричали: «Я тебе, мерзавцу, руку оторвал, а вот, обожди, догоню, так и голову оторву!»

Андрей Семенович неожиданно сделал прыжок и перескочил канаву, а Петр Павлович не сумели перепрыгнуть канавы и остались по сию сторону.

Андрей Семенович: Что? Не догнал?

Петр Павлович: А это вот видел? (И показали руку Андрея Семеновича.)

Андрей Семенович: Это моя рука!

Петр Павлович: Да-с, рука ваша! Чем махать будете?

Андрей Семенович: Платочком.

Петр Павлович: Хорош, нечего сказать! Одну руку в карман сунул, а головы почесать нечем.

Андрей Семенович: Петя! Давай так: я тебе чего-нибудь дам, а ты мне мою руку отдай.

Петр Павлович: Нет, я руки тебе не отдам. Лучше и не проси. А вот, хочешь, пойдем к профессору Тартарелину, — он тебя вылечит.

Андрей Семенович прыгнул от радости и пошел к профессору Тартарелину.

Андрей Семенович: Многоуважаемый профессор, вылечите мою правую руку. Ее оторвал мой приятель Петр Павлович и обратно не отдает.

Петр Павлович стояли в прихожей профессора и демонически хохотали. Под мышкой у них была рука Андрея Семеновича, которую они держали презрительно, наподобие портфеля.

Осмотрев плечо Андрея Семеновича, профессор закурил трубку папиросу и вымолвил:

— Это крупная сшадина.

Андрей Семенович: Простите, как вы сказали?

Профессор: Сшадина.

Андрей Семенович: Ссадина?

Профессор: Да, да, да. Шатина. Ша-тин-на!

Андрей Семенович: Хороша ссадина, когда и руки-то нет.

Перейти на страницу: