Том 1. Полет в небеса

Хню из леса шла пешком
ногами месила болота и глины
хню питалась корешком
рога ворона малины
или хню рвала побеги
весёлого хмеля туземца рощь
Боги ехали в телеге
ясно чувствовалась мощь
Богов наполненных соком лиан и столетников нев
и мысль в черепе высоком лежала вся окаменев
зубами щёлкая во мху
грудь выпятив на стяги
варили странники уху
летали голые летяги
подвешиваясь иными моментами на сучках
                                        вниз головой
они мгновенно отдыхали, то подымая страшный вой
в котёл со щами устремлялись
хватая мясо в красную пасть
то снигири летели в кучу нечиков
то медведь сидя на дереве и запустив когти в кору
                              чтоб не упасть
рассуждал о правосудии кузнечиков
то Бог в кустах нянчил бабочкину куколку
два волка играли в стуколку
таков был вид ночного свидригала
где хню поспешно пробегала
и думала считая пни сердечного биения
аскет в пустыне властелин
бомба в воздухе владычица
оба вместе лучшее доказательство
                    человеческого гения
пусть комета в землю тычется
угрожая нарушить бег нашей матери
и если пена п<о>дружка огня, на чёрном кратере
выпустит мух с небесными каракулями на лапках
мы гордо глядим на вулкан
и в папках
земных дел
отмечаем рукой астронома событие
способное закидать дредноут лепестками черёмухи
мы превратили мир в народное увеселение
и всюду увеличили плотность населения.
ещё недавно кверху носом летал Юпитер
в 422 года раз, празднуя свои имянины
пока шутливая комета не проскочила в виде миски
в хрустальном животе Глафиры
пропали быстро звёздные диски
исчезли тонкие эфиры
даже в пустынях арифметики не стало сил аскету
                               пребывать в одиночистве.
Хню шла вперёд и только отчасти
скользила к верху гибким станом
сёл свет рек звон лесов шуршание
ежеминутно удалялись
хню пела. Чистые озёра
кой где поблескивая валялись
то с шумом пролетал опасный овод
то взвизгивал меж двух столбов гремучий провод
сидя на белых изоляторах. То лампы
освещали каменные кочки
ногам приятные опоры
в пути воздушного болота
иной раз беленький платочек садился на верхушку
осины

то выли дерзкие моторы
в большие вечные ворота
хню хлопала в ладоши.
яркие холмы бросали тонкие стрелы теней
хню прыгала через овраги
и тени холмов превращали хню в тигрицу
хню рукавом смахнув слезинку
бросала бабочек в плетёную корзинку.

лежите бабочки и вы пеструшки
крестьянки воздуха над полевыми клумбами
и вы махатки и свистельки
и вы колдунки с бурыми бочками
и вы лигреи пружинками хоботков
сосите, милые, цветочные кашки
вы меченосы военными лапами
бейте славянок
вы избачи с медалями ваших сражений на плоскости
                                               крыльев

гряньте куркуру
вы портные с выкройками из газет
вспомните профессора Чебышева
и вы подосиновые грибы
станьте красными ключами
я запру вами корзинку
чтобы не потерять моё детство.

Хню к телеграфному столбу
для отдыха прислонилась
потухли щёки хню. Во лбу
окно стыдливое растворилось
в траве бежала змейка
высунув гибкое жало
в её глазах блестела чудная копейка
хню медленно дышала
накопляя растраченные силы
и распуская мускулов тугие баночки
она под кофточкой ощупывала груди
она вообще была прелестной паночкой
Ах если б знали это люди!

Нам так приятно знать прошедшее
приятно верить в утверждённое
тысячи раз перечитывать книги доступные
                                логическим правила
охаживать приятно тёмные углы наук
делать весёлые наблюдения
и на вопрос: есть ли Бог? поднимаются тысячи рук
склонные пологать, что Бог это выдумка.
Мы рады рады уничтожить
наук свободное полотно
мы считали врагом Галилея
давшего новые ключи
а ныне пять обэриутов,
ещё раз повернувшие ключ в арифметиках веры
должны скитаться меж домами
За нарушение привычных правил рассуждения
                                          о смыслах

Смотри чтоб уцелела шапка
чтоб изо лба не выросло бы дерево
тут мёртвый лев сильней живой собаки
и право, должен я сказать, моя изба не посещается
гостями Хню отдохнув, взмахнула сильными костями
и двинулась вперёд.
вода послушно раступилась
мелькали рыбы. Холодело.
хню глядя в дырочку молилась
достигнув логики предела

меня уж больше не тревожит
Земля ведущая беседу
о прекращении тепла
шептала хню своему соседу
меня уж больше не атакуют
пути жука точильщика
и гвозди больше не кукуют
в больших руках могильщика
и если бы все пчёлы вылетив из чемодана в меня
                         направили б свои тупые жала
то и тогда, поверте слову, от страха вовсе б
                                             не дрожала

ты права моя голубка
отвечает спутник ей
но земель глухая трубка
полна звуков ей же ей.
Хню ответила: я дурой
рождена сидеть в стогу
полных дней клавиатуры
звуков слышать не могу
и если бабочки способны слышать потрескивание искр
в корнях репейника
и если жуки несут в своих котомочках ноты
                                  растительных голосов
и если водяные паучки знают имя отчество
                       оброненного охотником пистолета
то надо сознаться, что я просто глупая девочка.
Вот это так, сказал её спутник
всегда наивысшая чистота категорий
пребывает в полном неведении окружающего.
и это, признаться, мне страшно нравится.

23 апреля 1931 года.