Читаем Том 1. Полет в небеса полностью

Папа:Кто видал как я танцую?Гувернёры:Мы смотрели пол часаТы крючком летал в стаканеруки в бантик завернул.Папа:Дети дети в наше времяне плясали как теперьгувернёры в наше времяне смотрели через дверьГувернёры:Мы смотрели сквозь гребёнкумногих правил не блюлимы показывали ребёнкутвои жесты ой лю-лиПапа:Грех показывать ребёнкужесты праведных людейопракидывать девчёнку —мучить маленьких людейКто видал как я купаюсь?Гувернёры:Мы смотрели из ведраты стоял на крыше аистпоздно в бурю до утра.Папа:Верю верю точно флюгеря купался пеликанвы смотрели. Точно КрюгерПоднимался великан.Кто видал как я летаю?Гувернёры:Мы смотрели через домно лишь звездочка золотаянебеса вела кругом.всё6 июня <1929><p>67. «Ехал доктор из далёка…»</p>Ехал доктор из далёкавёз корзину колпаковотдыхал на поворотахприбыл к нам и был таков.Звали доктора Матрёнабыл Матрёна землекопно торчал у землекопаиз кармана телескопЗаболела тётя Катяне лежит и не сидити за мухами глазаминеподвижными следит.Тётя Катя не хохочеттолько плачет как рекамы за доктор<о>м послалион пришел из далека.Доктор Матрёна Ведь несчастие быва<е>т в виде рака в животено страдалец забываети купается в водеа потом ведь неизбежнозубы храбрые гниютведь для зуба неизбежнонужен воздух и приютведь тотчас-же по отрышкеузнается ремеслои несчастному под мышкидоктор вкладывает весло.Тётя Катя Доктор, вы в меня воткнуливместо градусника ось.Вы нас доктор обманули.Доктор Матрёна Я вас вылечу авось.Тётя Катя Вы мне доктор надоелиуходите в тёмный бор.Доктор Матрёна Вы сегодня каку ели?Тётя Катя И не буду с этих пор.Доктор Матрёна Я ударю вас лопатой.Тётя Катя Уходите поскорей.Доктор Матрёна Я ударю вас лопатой.Тётя Катя Уходите поскорей.Доктор славная Матрёнавышел в двери шестипалбросил скучные знаменаруки в землю закопал.Проходил крестьянин Фо́мавлез потом на длинный хрампосмотрел в саду соломабедный доктор попалам6 июня <1929><p>68. «Стул в кандалах…»</p>Стул в кандалах.Его поймали.Тут муравьедидёт размеренной стропойиз двери острой мордой смотритудивившись как-же так.Почему собственно говоря стулпойман в цепи кандавыевсюду степи кольцевыене удрать и человекутам гони иль не сгонируки в пламень окунайзакрепи кольцо стальноек ножке приделый цепь.Дай молотом по спинкеразвалится стул на части<Сентябрь 1929><p>69. Столкновение дуба с мудрецом</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Хармс, Даниил. Собрание сочинений в 3 томах

Том 1. Полет в небеса
Том 1. Полет в небеса

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В первый том настоящего Собрания сочинений Даниила Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.Составление, вступительная статья и примечания Валерия СажинаТексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Авиация превращений».

Даниил Иванович Хармс

Классическая проза ХX века
Том 3. Из дома вышел человек
Том 3. Из дома вышел человек

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет…В третий том Собрания сочинений включены детские стихи, проза и драматические произведения Даниила Хармса. Составление, вступительная статья и примечания Валерия Сажина.Ранее настоящий том выходил под названием «Тигр на улице».

Даниил Иванович Хармс

Драматургия

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века