Том 1

Навряд ли хуже мог быть принятым посол.
Едва лишь я спросил, как вы мне приказали,
Что повидать ее минутку вам нельзя ли,
Она ответила, взглянувши с высоты:
«Ступай… Он нужен мне не более, чем ты;
Я знать вас не хочу». И с этой речью строгой,
Мне спину повернув, пошла своей дорогой.
За ней, задравши нос, и Маринета вслед:
«Оставь в покое нас, бубновый ты валет!»[39]
И вот — моя судьба не радостней, чем ваша,
И не минула нас одна и та же чаша.

Эраст.

Неблагодарная! Так вот каков прием
Для сердца верного и в бедствии притом!
Да в чем виновен я? Лишь в том, что подозренью
Позволил заползти мне в душу мрачной тенью.
Но боже! Как бы я спокойно видеть мог
Успехов моего соперника залог?
И кто другой бы мог перенести спокойно
Мысль, что обманут он, обманут недостойно?
И я ли, несмотря на тяжесть всех улик,
Не ждал ни клятв, ни слов, а в истину проник?
Когда еще кругом загадка всех смущает,
Уж сердце ей свое доверье возвращает.
Она ж, поспешности подобной не ценя,
Не видит чувств моих, не поняла меня.
Не то чтоб выяснить, помочь хотя бы словом,
Противостать для нас готовящимся ковам —
Покинула меня в отчаянье, во тьме,
Несносно слышать ей о встрече, о письме!
Увы, любовь была светильником без масла,
Когда от малости такой она угасла!
Гнев этот показал неумолимо мне,
Как мало было чувств в сердечной глубине
И как моей душе ценить бы нужно мало
То, чем ее каприз дарил меня, бывало!
Нет! Больше верности не стану я хранить
Для сердца, что любви не в силах оценить.
Раз вижу холодность любви моей навстречу,
Я так же поступлю и так же ей отвечу.

Гро-Рене.

И я за вами вслед: сердиться — так вдвоем!
Ошибкой юности любовь мы назовем.
Красоткам ветреным давать не надо воли.
Докажем, что свои мы чувства побороли.
Кто издевательство способен перенесть,
Достоин, чтоб его затрагивали честь.
Они б не брали верх, не будь мы простаками.
Да-да, в их гордости мы виноваты сами,
И если я не прав — себя повесить дам!
Они бы вешались на шею сами нам,
Когда б не вздохи все, моленья, клятвы, мины,
Которыми в наш век балуют их мужчины.

Эраст.

Презренье более всего меня гнетет,
Но пусть она его узнает в свой черед:
Я новым пламенем свою наполню душу.

Гро-Рене.