«Толстяк» над миром

— Что ж он не выстрелил в тебя? Вот если бы выстрелил, тогда другое дело. А так… Нет. У меня много работы. Заковыристая попалась Планета. Но с такими отличными помощниками ее тайну я разгадаю сегодня же.

— Кто это собрался тебе помогать, Неприметный?

— Умелец, Оружейник, Дурашка.

— Спасибо, что рассмешил перед смертью! Как раз эти трое были всегда настроены против тебя. Да еще Бунтарь.

— Бунтаря жаль. Я тогда ночью послал Умельца спасти его…

— Так это ты открыл карцер и люк крейсера?

— Я. Бунтарь мог очень быстро разгадать тайну Планеты. Я надеялся, что он даже вступит в контакт с планетянами. Но ничего, эти трое вполне заменят Бунтаря.

— Где ты их найдешь?

— Где? Умелец в своей лаборатории, из которой уже не сможет выйти. Оружейник возвращается и скоро будет здесь. А Дурашку я могу найти в любой момент. Ведь я послал ему меченого скакуна.

— Они не станут помогать тебе, Неприметный!

— Отчего же? Неприятель убил большую часть экипажа. Тебя, Советник, в том числе. Подверг крейсер обстрелу, а потом и взорвал его. Все взывает к отмщению.

— На Планете нет никакого неприятеля, кроме тебя! Теперь я это понял.

— Понимай, Советник, понимай. Мне кажется, вот-вот лопнет шпангоут, и на вас обрушатся верхние ярусы. Пойду-ка я…

Неприметный протиснулся между покореженными металлическими конструкциями в люк, спустился по лестнице и уже выскочил в коридор, когда наверху раздался грохот.

Обрушилась еще одна часть «Толстяка».

24

Умелец честно проводил эксперименты, придерживаясь графика, который ему кто-то подсунул. Очень интересные получались результаты. Тайну Планеты он еще не разгадал, но уже приближался к этому. Не хватало какого-то одного звена.

Страшный взрыв потряс корабль.

Умелец очнулся в темноте, ощупал себя. Кажется, отделался лишь ссадинами да синяками… Не теряя времени, он занялся электропроводкой. Главный генератор крейсера, видимо, был разрушен. Но в лаборатории имелись аккумуляторы, и свет вскоре появился.

Разгром был полнейший. Ни о каком продолжении экспериментов не могло быть и речи. Впрочем, входная дверь все равно заперта, а сидеть без дела Умелец не привык… Он начал разбирать остатки аппаратуры, надеясь, что что-нибудь уцелело, и не заметил, как кто-то открыл дверь и вошел в лабораторию.

— Плохи наши дела, Умелец, — услышал он, вздрогнул и обернулся.

— Неприметный!

— Стратег, — поправил Неприметный.

— Стратег? А что же с настоящим Стратегом?

— Убит! Он и еще многие. Тактик, Шкипер, Звездочет, Канонир, Советник, Лекарь… О Бунтаре ты знаешь и сам.

— Как же это произошло, Неприметный? — ужаснулся Умелец.

— Неприятель жесток и коварен! Нам не будет пощады, если мы не разгадаем тайну Планеты.

— Я не верю, что планетяне могут так поступать!

— Кто же тогда убил семерых офицеров? Может, я?

— Что ты, Неприметный… Хотя… Бунтаря убил Тактик.

— Они ввели Тактика в заблуждение. Значит, это их вина, а не Тактика… Так что же ты выяснил, Умелец?

— Странных фактов много, но объяснить их я еще не могу.

— Выкладывай свои факты, Умелец. Я подбавлю своих. Может, вдвоем мы что-нибудь и поймем.

— В атмосфере Планеты непрерывно уменьшается количество кислорода. Вернее, скачками. И это как-то связано с обстрелом скал из бомбард. При каждом выстреле доля кислорода уменьшается.

— В момент выстрела или в момент взрыва?

— В момент взрыва.

— Что же там взрывается?

— Я заснял скоростной камерой момент соприкосновения ядра с Планетой. На одном кадре видно, что скала взорвалась. Но уже на другом она снова стоит целой и невредимой… И вот еще что. Скала восстановилась не совсем в таком виде, какой была прежде. Она стала чуть больше, ровнее. Первая из второй могла бы получиться под действием Светила, ветра и дождя. Но вторая из первой — никогда! Я не знаю, в чем тут дело.

— Ландшафт Планеты вообще очень изменился. Возможно, что выстрелы из бомбард пробудили дремавшие в ней силы. Вулканы возникают десятками. Учти и это, Умелец.

— Массовое возрождение вулканов?! А ведь возросла и тектоническая деятельность.

— Жаль, что у «Толстяка» больше нет бомбард. Мы бы ее так растрясли ядрами, что она сама уничтожила бы себя!

— Уничтожила, Неприметный?

— А что ты думаешь? Простить ей все?! Впрочем, не это сейчас главное… На Планете есть жизнь!

— Что же ты молчал, Неприметный!

— В пригоршне воды я обнаружил десятиклеточные живые организмы и водоросли. После залпа бомбард Океан отступил, но я догнал его. В нем снова были живые организмы и водоросли, правда, почему-то девятиклеточные. Это тебе говорит о чем-нибудь?

— Жизнь… Жизнь! А мы обстреливали Планету из бомбард…

— Умелец! Мы должны разгадать тайну Планеты!

— Ты говоришь, десятиклеточные, а потом — девятиклеточные… Боюсь, что жизни на Планете больше не существует.

— Объясни.

— Скажи, Неприметный, а не замечал ли Звездочет каких-нибудь странностей в ночном небе?

— Замечал. Еще как замечал! Он орал, как сумасшедший, что и Планета, и небо сошли с ума!

— Я думаю, что изменилось расположение звезд…

— Звезд?! На Планете может происходить все, что угодно, но звезды не могут меняться так быстро.