Толпа

Эш не хочет возвращаться на праздник, но он знает, что Брай не желает, чтобы он оставался. Пока она укладывает Альбу, он наливает себе немного вина. Он заглядывает в холодильник, разгружает посудомоечную машину, просматривает почту и бросает взгляд на часы. Брай уже пора бы спуститься: когда они пришли домой, Альба вовсю спала у него на руках. Эш наливает себе еще вина, сортирует мусор. Допивает вино и медленно идет наверх. Там тихо. Он идет через лестничную площадку; дверь в спальню Альбы приоткрыта, и он с легким скрипом открывает ее. Его девочки лежат в кроватке Альбы прижавшись друг к другу, лицом к лицу. Брай обвила дочь рукой, словно защищая. Их дыхание как набегающие волны, ритмичное и полное энергии. Обе крепко спят. Эш двигается медленно, не дыша. Он хотел бы приподнять простыни и прилечь рядом с женой, но ему не хватит места. И он просто сидит рядом с ними на корточках, пока ноги не затекают и не заканчиваются слова, которыми он молит жену снова его полюбить.

Суд графства Фарли. Декабрь 2019 года

Дважды в день я прохожу мимо суда: от школы, где учатся мои дети, до офиса и обратно. Я иду, опустив голову. Я наизусть знаю узор из жвачки, размазанной по плиткам тротуара. Возле суда всегда больше окурков и оберток от конфет, как будто прежде, чем идти в суд, люди курят и наедаются впрок — на тот случай, если уже не выйдут обратно. И людей здесь тоже обычно больше. «Простите, простите», — говорю я, проходя мимо. Слишком тихо, чтобы меня услышали.

Сегодня тут демонстранты и фотографы. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на них, и думаю, каково это — так сильно верить во что-то? Мужчина несет транспарант: «Где есть риск должен быть выбор». Хочется взять черный маркер и поставить пропущенную запятую. Мужчина наступает мне на ногу, но он слишком занят, размахивая транспарантом, чтобы заметить это. Однако женщина рядом с ним, несущая плакат с улыбающимся малышом, замечает.

— Он вам на ногу наступил, милочка?

Странно, когда тебя называет «милочкой» женщина одного с тобой возраста. Она берет меня за руку, я стараюсь не отстраняться, когда она с негодованием произносит: «Ох уже эти мужчины», — так, словно мы много лет знакомы. Всего за несколько секунд их группа окружила меня. Меня поглотил круговорот поднятых вверх кулаков и солидарности.

— Ты с нами, дорогуша?

Женщина все еще держит меня за руку.

— Нет-нет, мне нужно забрать детей из школы.

— Да, конечно, — говорит она. — Давай помогу.

Не отпуская мою руку, она пробивается сквозь толпу, подальше от здания суда. Когда мы выходим на свободный участок тротуара, она восклицает:

— Уф, так-то лучше.

— Спасибо.

— Сколько им?

Похоже, у меня удивленное выражение лица, и она добавляет:

— Твоим детям, сколько им?

— А… Бетани восемь, а Фредди шесть.

— Чудесные имена, — она улыбается. — Они привиты?

Я киваю. Об этом меня еще никто не спрашивал.

Я даже не знала, что есть выбор. Я просто сделала, что мне сказали. Это все равно что посещать стоматолога, платить налоги или ходить на работу.