Только в смерти

День десятый, продолжение.

Я едва озабочен тем, чтобы дальше вести этот журнал, но я знаю, что я должен. Я не знаю, что писать.

Я не знаю, что сказать. Ц. был совершенно прав. Мне нужно что-нибудь сказать. Мне нужно сказать правильную вещь.

Я не могу поверить, что найду трудным полностью осознать это обстоятельство. Мне нужно лучше справляться. Меня хорошо обучили, и частью этого обучения было готовиться к такому. Я предполагаю, что это из-за боли, которую я терплю, но это слабость обвинять свое тело в чем-то, с чем не может справиться мой разум.

Я просто не знаю, что я собираюсь сказать. Я не знаю, есть ли что-нибудь, что я могу сказать, чтобы сделать лучше.

Мне нужно быть уверенным. Мне нужно увидеть тело, наверное.

— Полевой журнал, В.Х. пятый месяц, 778. 

I

— В этой зоне небезопасно! — крикнул Варэйн. Повсюду люди кашляли в скопившемся дыме, или стонали и плакали там, где лежали.

— Посмотри на мое лицо, — сказал Дорден Варэйну, когда проходил мимо.

— Доктор!

— Ты его слышал, Варэйн, — проворчал Роун, следуя за Дорденом по разрушенному верхнему коридору.

Ночь, ночь десятого дня, приближалась, и снаружи поднялась пыль. Ветер кружился вокруг куполов и выл сквозь щели поспешно закрытых ставен.

С закрытыми ставнями на верхних уровнях, они были заперты с вонью после битвы.

Зловоние быстро распространилось по бронированным коридорам, запах из крови, дыма, фуцелина, мочи и жженого мяса. Роун поморщил нос и туго закрыл его плащом.

Дорден, не останавливаясь, надел хирургическую маску поверх носа и рта.

Медик быстро шел, удивительно быстро для такого старого человека.

— Тебе не нужно это делать, — сказал Роун.

— Я так хочу. Я старший полковой медик.

— Тогда притормози, — сказал Роун.

— Не думаю, что хочу, — ответил Дорден.

— Тогда, притормози ради меня, — пожаловался Цвейл, тащущийся за ними.

Дорден остановился и позволил старому священнику догнать. Старый человек взял за руку еще более старого человека.

— Он будет смеяться, когда увидит наши лица, — сказал Цвейл.

— Конечно, будет, — ответил Дорден, его неулыбающийся рот скрывала маска.

II

Верхние уровни крепости были разрушены. Игнорируя поднявшуюся снаружи бурю, люди их пяти рот Призраков пытались зачистить и обезопасить уровни. Рейдеры были изгнаны после наиболее брутальных усилий, но очаги остались. Отдаленные, случайные выстрелы отдавались резким эхом по коридорам.

Глянцевые коричневые панели на стенах были все в отметинах. Некоторые были сорваны, обнажив голый камень. Половина фонарей была разбита выстрелами. Тела усеивали пол, местами лежали высокими кучами. Санитары собрали своих мертвых и нескольких оставшихся раненых. Вооруженные Призраки с фонариками двигались сквозь разруху, убивая все, что двигалось и не было одним из них, быстрыми выстрелами наверняка из лазерных пистолетов. Дым оплетал фигуры в лучах фонариков.

Конденсат, розового цвета, капал с парящих потолочных плиток. Кровь собиралась в лужи у низа лестниц, или засыхала, пока медленно стекала вниз по настенным панелям.

— Сколько, как думаешь? — спросил Цвейл.

Роун пожал плечами. — Если мы потеряли четыре сотни, то можем считать себя счастливчиками.

— Мы потеряем еще половину от этого без воды и лучших медицинских припасов, — сказал Дорден на ходу. — Раненые быстро умрут. Добавь это к своему подсчету.

— Боюсь, это не окончательные цифры, Дорден, — ответил Роун.

Дорден не ответил. Он продолжал идти.

III

Маггс слышал медленные, шаркающие шаги, приближающиеся в коридоре. Его глаза болели от дыма. Его сердце болело.

Давай, иди сюда, если идешь.

— Убери это, Маггс, — сказал Роун.

— Простите, сэр. Нельзя быть слишком осторожным. Мы думаем, что выгнали их всех, но здесь могут оставаться несколько выживших.

— Понял. Это верхний западный шестнадцатый?

— Сэр, так точно, сэр. Тут… тут полный бардак.

— Мы позаботимся о себе, парень, — сказал Дорден Маггсу, похлопав его по руке, когда мимо.

IV

Знаменитые битвы не оставляют величественных останков. Это всегда было опытом Толина Дордена.

Битва, при любых обстоятельствах, была диким, перемалывающим механизмом, который рвал тела на куски без разбора и оставлял жуткий бардак, с которым разбирались такие люди, как он.