Только сияй

Работа в Victory Records идёт полным ходом. Мои уроки корейского начали проходить легче, наконец я хоть что-то понимала в каракульках, что на самом деле являются буквами. Физические нагрузки давались труднее всего. Спорт и я – это как твёрдое и жидкое, как сладкое и солёное, как любовь и ненависть, как Калеб и… Шейн. Да, вот так всё нелегко.

В Лос-Анджелесе пока задерживаюсь. Промоушен с новой песней уже начался, и теперь всевозможными способами нужно светиться в различных шоу и музыкальных передачах. Запланированы выступления на нескольких общих концертах под открытым небом в рамках фестиваля, премьера клипа, бесконечные интервью и съёмки для молодёжных журналов…

Директор Сок доволен как слон! Теперь он каждый раз улыбается, лишь завидев меня в коридоре, и без устали напоминает, что мой проект оказался гораздо выгоднее для компании, чем даже победители «Рок без границ»! А значит, я могу собой гордиться!

– Если бы не фанаты Шейна и не тот поцелуй на стадионе, обо мне до сих пор бы никто не знал, – безразлично отвечала я Соку.

– Если бы не фанаты Шейна и не тот поцелуй на стадионе, тебя бы вообще здесь не было, дорогая моя, – улыбаясь, отвечал директор.

Грейс теперь звонила регулярно, аккуратно интересуясь, не было ли первой зарплаты, так как арендная плата за помещение для зоомагазина оказалась немного выше, чем рассчитывалось.

Зарплаты у меня ещё не было. Как объяснил менеджер Кан, платить исполнителям начинают лишь тогда, когда проект окупит вложенные в него средства. И так как стажировки, длившейся годами, у меня не было и за четыре недели в мой сольный проект было вложено не так уж и много денег, зарплатную карточку должны выдать очень скоро. О сумме не спрашивала – останется сюрпризом. Посмотрим, как в Victory Records оценивают мои труды. Понятное дело, на первых порах на многое рассчитывать не стоит – мне бы хоть с долгами разобраться.

Платье, туфли и сумочку без проблем предоставили спонсоры, так как немаловажно, как я буду выглядеть даже на семейном торжестве у подруги. Фото в Сети так или иначе появятся. А вот деньги на подарок для Николь и Брайана взяла из собственных сбережений, честно заработанных в Нью-Йорке. Не скупилась, у них ведь скоро пополнение как-никак!

Сказала Николь, что уже выезжаю, убрала мобильный в сумочку, взялась за ручку двери своего номера, но так и не открыла.

Ещё минута. Мне нужна ещё минута, чтобы собраться с мыслями.

Подошла к окну и взглянула на утренний Лос-Анджелес, залитый светом уже почти летнего солнца. Конец мая – время летит неумолимо быстро. А ещё недавно было Рождество.

Что изменилось за последние четыре месяца?.. Вся моя жизнь.

Что изменилось за последние две недели?.. Полное отсутствие Шейна в моей жизни.

С последней нашей ссоры я его больше не видела. Менеджер Кан не давал однозначных ответов ни на один из моих вопросов. Я пыталась с этим смириться. Пыталась убедить себя в том, что мне нет дела до того, что сейчас происходит с Шейном. Но лишь давилась этим враньём.

По официальной версии, его отпустили домой на две недели из-за внезапной смерти отца – на этот раз небылиц выдумывать не стали. Сердце не выдержало, даже по новостям транслировали: известный бизнесмен Уильям Бенсон скончался на открытии ресторана в Шанхае. Умер ещё до приезда «Скорой» – инфаркт миокарда, вызвавший внезапную остановку сердца.

Я видела маму Шейна по телевизору. Всю в слезах. Камеры бессовестно снимали женщину, только что потерявшую мужа… Она красивая, даже в заплаканном виде. И кажется такой молодой. У Шейна её глаза – почти чёрные, глубокие и бездонные.

Разумеется, пресса тут же напала и на агентство с вопросами! Шейн опять оказался в центре внимания, только на этот раз не вследствие какого-то там поцелуя на стадионе. Бунта фанатов не было – они поддерживали его. Я не могла поверить глазам, когда к зданию Victory Records принесли несколько венков, зажгли свечи… и всё для того, чтобы поддержать Шейна. Посочувствовать его утрате. Девочки днями напролёт дежурили у входа в отель, надеясь увидеть Шейна и выразить соболезнования… Но Шейна не было в городе, так что слова соболезнования говорили мне – «его девушке».

В то утро, когда мне на голову обрушилась новость о смерти его отца, я до обеда просидела на плиточном полу в ванной комнате, прожигая пустым взглядом стену и без остановки прокручивая в голове наш с Шейном последний разговор.

Как же плохо ему тогда было… Сколько боли было в глазах… Его отец умер в тот же день, когда состоялся мой дебют, а Шейн отказался лететь к семье. Это было его добровольное желание – так меня Кан заверил. А Джаред подтвердил. Потому что всё, что связывало Шейна и его родителей за последние годы, – это деньги. И я знала это. Родители были разочарованы в том, что оба сына отказались от наследства ресторанного бизнеса и выбрали свой путь в жизни. Вот же глупые люди… Как можно отказаться от собственных детей?..

Шейн был обижен. Ранен.