Только он

Она всё-таки сделала этот шаг, разделяющий их, сократила расстояние до нуля, приникла всем телом. И Глеб не отодвинулся, не отшатнулся мгновенно. Не успел. А если – не захотел! Алёна вскинула руки, обхватила его шею, прижалась ещё теснее, не боясь, заглянула в глаза, потянулась к губам. И не стыдно было, и не страшно, и мысли унеслись гораздо дальше поцелуев.

Она – тоже взрослая, и не боится, не стесняется своих желаний. У неё и правда уже было. Со знакомым старшекурсником. Не случайно, не по глупости, не под влиянием порыва, хотя и не по большой любви.

Он честно сказал, какие предпочитает отношения: без серьёзных планов на будущее, без обязательств. Просто весело провести время вместе, просто секс. И не было рядом рассудительного Шарицкого, чтобы её остановить. Но он бы, наверное, уже и не стал, да она бы и сама не остановилась. Ей тоже пока не сдались ни излишняя серьёзность, ни обязательства, зато было любопытно, как это. Не в теории, не во взгляде со стороны, а на собственном опыте. А ещё, может, с расчётом на такой вот момент, чтобы, когда понадобится, не смутиться, не отступить из-за неуверенности, из-за страха и сомнений.

Вот она и не отступила. Но Глеб даже целоваться не стал, тоже вскинул руки, ухватил её за запястья, произнёс, улыбнувшись:

– Лёлька, прекрати. Ну что за шутки?

А голос-то дрогнул, и улыбка получилась натянутая, кривая.

– Это не шутки, – заверила Алёна, тихо, но убеждённо, а Глеб крепче сжал её запястья, преодолевая упрямое сопротивление, развёл руки, убрал их со своей шеи, отстранился торопливо.

– Всё равно, Лёлька. Я – женат.

Но не отпускал, держал. Наверное, боялся, что она опять попытается его обнять, придвинуться слишком близко, и тогда он уже не сможет возразить.

Она же прекрасно почувствовала, насколько ему на самом деле «всё равно». Видимо, Лиля теперь не так сговорчива, как была до свадьбы, чаще отказывает, ссылаясь на усталость. Или что там обычно в ходу? «Голова болит»?

– Но ведь твоей жене на тебя наплевать.

– С чего ты взяла? – осуждающе выдохнул Глеб и наконец разжал пальцы, и теперь уже Алёна отстранилась, сделал шаг назад, а он продолжал наставительно вещать: – Ну мало ли что бывает. Это нормально. У всех так. Ссорятся, мирятся.

– Хотят других, – в тон продолжила она. – Или вообще больше не хотят.

– Алён…

Щёлкнул отпираемый замок на входной двери. Как-то слишком громко. Или атмосфера вокруг них опять оказалась слишком напряжённой и гулкой, вот и усилила звук. И Алёна прекрасно увидела – Глеб вздрогнул. Реально вздрогнул. Хотя она и сама едва сдержала желание резко отпрянуть в сторону, сделать вид, что очень занята каким-то делом. Хотя всё равно они, не сговариваясь успели ещё дальше отодвинуться друг от друга.

Глеб развернулся в сторону обрисовавшейся в дверном проёме Лили, а та… вцепилась рукой в косяк, сильно, до побелевших костяшек на согнутых пальцах, на мгновение стиснула зубы и сердито выдохнула:

– Где Дима?

– В нашей комнате, – откликнулся Глеб, вполне спокойно. – Спит.

Лиля поджала губы, впилась в нежданную гостью острым холодным взглядом.

– А она что здесь делает?

Алёна не видела лица Глеба, но голос у него по-прежнему оставался спокойным и ровным:

– Помогает.

– А! Ну да! – воскликнула Лиля. – Как же ты один-то, без помощи? Только я должна всё сама.

– Это я помочь предложила, – вмешалась Алёна, а Лиля хмыкнула.

– Кто бы сомневался, – заметила язвительно и опять прицельно вперилась в Алёну.

Разглядывала, будто сканировала, пыталась найти какие-то особые признаки, по которым можно определить точно. Ей не требовалось разгадывать тайные смыслы, она их давно знала, сейчас её больше интересовало: было что-то или нет?

Не было, не случилось. А жаль. И ещё жаль, что Лиля не явилась минуты на три раньше, когда они стояли слишком близко друг к другу, когда Алёна обнимала Глеба за шею. Уж тогда бы она точно не позволила расцепить её руки, пока бы Лиля не увидела всё. И вряд ли бы ту успокоило, что Глеб сказал «нет», напомнил, что женат и в тот момент для него это было по-настоящему значимым.

Не так, как теперь.

32

Мобильник зазвонил, когда Алёна была уже дома, выходила из ванной, и мысль появилась сразу, кому и зачем она могла понадобиться, а надпись на экране только подтвердила правильность предположения.

– Да, Глеб.

– Извини, что так поздно, – негромко произнёс он. – Ты… – и почему-то сделал паузу, прежде чем продолжить, словно выбирал подходящие слова: – ещё не спишь?

– Пока нет, – сообщила Алёна. – Но собираюсь.

– Извини, – повторил Глеб. – Мы можем увидеться?

Увидеться? Даже так?

– А нужно?

– Да, – прозвучало коротко, но твёрдо, и Алёна откликнулась с не меньшей убеждённостью:

– Но только не сейчас.

– Конечно, – согласился Глеб. – Завтра. Ты ведь будешь в университете? До какого времени? Я подъеду, когда тебе удобно.

А если ей неудобно? Вообще. Никогда. Говорить о том, о чём он, скорее всего, собирался.

– Зачем, Глеб? Зачем? Я и сейчас могу сказать, что…

– Не надо, – остановил он. – Сейчас – не надо. Пожалуйста.