Только одна пуля

Отныне к сияющим высотам науки они продвигались, взявшись за руки. Виктория твердо знала, что будет заниматься русскими летописями. Иван же Данилович тяготел к современности, желая заняться систематизацией и разоблачением новейших форм зла. Таким образом, путь был определен загодя, однако перед дальней дорогой полагалось запастись предшествующими знаниями.

Под чутким руководством Виктории Иван Сухарев окончил начальную школу — классы ХТ, Хорошего Тона. Иван Данилович столь успешно завершил их, что оказался в состоянии составить сам несколько правил ХТ, среди которых наибольшее признание получило такое:

— Если вам предстоят большие расходы и у вас нет при себе наличных денег, следует поехать в сберегательную кассу и снять деньги со своего текущего счета.

(Справедливости ради заметим, что данное правило так и осталось произведенным на бумаге, ибо наш герой и поныне продолжает пребывать бессребреником.)

Вот уже без задержки Иван Сухарев переведен в среднюю школу — классы ХВ, Хорошего Вкуса (живопись, музыка, архитектура, история костюма), которые и закончил экстерном, чтобы взойти на высшую ступень знания — ФСМ, Факультет Собственного Мнения.

Его наставница обладала редчайшим в нашем веке даром универсализма, она была едина в трех лицах.

— Запомни раз и навсегда, Ватерлоо это не битва, а деревня. А битва была при Ватерлоо в 1815 году. Кто так ест? Как ты держишь вилку? Левой рукой, только левой. Теперь эта деревушка в Бельгии, там в поле стоят восковые фигуры обряженных солдат. Коричневый галстук не годится под цветную рубаху, учти, пожалуйста, на будущее. После Ватерлоо Наполеону пришлось отречься от престола.

Ученик прилагал все силы, чтобы оказаться достойным. Не делая попыток различить плоды и итоги (это придет потом), он мог по двадцать часов кряду сидеть за чужими книгами или сочинять свои. Он обладал идеальной акустикой памяти: всякий факт, попадавший в нее, не глох от времени и мог быть озвучен по заказу. Если же Иван Данилович два раза прочитывал один и тот же текст, это запечатлевалось уже на всю жизнь, абзац ли, страница, трактат.

Столь редкостная память нуждалась в особых хранилищах. И Сухарев еще в средних классах ХВ завел три сундука памяти. Первый сундук назывался «Заруби на носу», здесь складировалось все потребное для работы, текущей и будущей.

«Для души и тела» — не губы ли Вики слились здесь с библиотекой? Как сочетать цвета в одежде? — для тела. Когда написан «Вид Толедо»? — для души. Где было открыто колесо? — для эстетической услады. Сундук № 2 обширен, со множеством добавочных полок, прихотливых уголков и даже тайников.

Третий сундук именовался «На всякий случай» — сюда все попутное и внесрочное. Нельзя же все время быть потребителем мысли, можно позволить себе и некоторую интеллектуальную вольницу. Разве память не имеет законного права устремиться в свободный полет? Как начинается «Метафизика» Аристотеля? О, это стоит послушать.

— Все люди от природы стремятся к знаниям.

Вот, оказывается, когда было открыто.

Праздник памяти начинался с парада первых фраз, в котором принимали участие все роды и жанры письменности независимо от их принадлежности к пространству и времени.

— Вострубим, как в златокованые трубы, во все силы ума своего и заиграем в серебряные орга́ны гордости своею мудростью. — Слово Даниила Заточника.

— Философия лишена того преимущества, которым обладают другие науки. — Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Энциклопедия философских наук.

— Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. — Александр Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву.

— Если я обладаю, почтенные судьи, хоть немного природным талантом, — а я сам сознаю, насколько он мал и ничтожен; если есть во мне навык к речам, — а здесь, сознаюсь, я кое-что уже сделал; если есть для общественных дел и польза и смысл от занятий моих над твореньями мысли и слова, от научной их проработки, — и тут скажу о себе откровенно, что в течение всей моей жизни я неустанно над этим трудился, — так вот в благодарность за все, чем я теперь обладаю, в праве потребовать здесь от меня, можно сказать по законному праву, защиты вот этот Лициний. — Марк Туллий Цицерон. Речь за поэта Архия.

Звонок на лекцию разгонял этот звонкоголосый парад, призывая к краткому курсу.

Основное достоинство сокровищ памяти состоит в том, что они ничего не стоят. Они наживаются горбом и потом, а продать их невозможно даже при наличии покупателя. В лучшем случае вам выставят за них пятерку, отнюдь не материализованную.

Разве что под старость нарастут проценты на капитал?..

Сундуки ломились от избытка. Уже на втором курсе Факультета Собственного Мнения пришлось заводить сундук № 4 — «Сноски и примечания», куда можно было валить мусор сомнений, колкость поправок, а также все то, что само производилось на свет.