Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ)

— О, какой мужчина перспективный! — смеется Светлана Павловна и сообщает заговорщицки. — Говорят, Дрозды непричастны к твоей свалке. Это кто-то другой. Они по своим каналам ищут, и найти не могут. Крик на весь квартал стоит. И на твоего мужика гонят сильно… Жалобу в Генпрокуратуру написали. Типа устроил тут репрессии.

— Феликс разберется, — вздыхаю я.

— Лар, ты не будь дурой, хоть денег с него возьми. Если посадят, хватит на первое время. Все же конфискуют…

— Хорошо, Светлана Павловна. До свидания, — отрезаю холодно и отключаю вызов. И сама удивляюсь, как сохраняю видимость спокойствия. Лицо горит, руки трясутся. На нетвердых ногах плетусь на кухню. Пью воду и успокаиваю саму себя.

Феликс сам разберется и победит всех Дроздов. Глупости какие! Кому еще выгодно отжать у меня участок? И у бабушки с ними стычки были…

У ног ластиться Чапа. Беру его на руки и иду на террасу, где Алиса с Кирюхой играют в какую-то настолку.

— Ты что-то бледная, — поднимает на меня взгляд Алиса. — Может, полежишь, Ларочка? А я ужин сама закажу. Папа телефон оставил…

— Наверное, — вздыхаю я. — Что-то голова кружится.

А сама молчу. Не хочу еще Алиску расстраивать. Вернувшись в комнату, ложусь на диван и прикрываю глаза.

Все хорошо. Все очень хорошо! Волноваться нет смысла. А у самой руки трясутся из-за Светиного звонка. Если Феликсу угрожает опасность…

Распахнув веки, смотрю в потолок, на лампочки, бегущие полукругом. Глажу живот и повторяю как мантру.

Все хорошо!

Но сердце бьется из-за глупых переживаний. Вдруг Дрозды нападут на Феликса? Что тогда делать? Стараясь взять себя в руки, открываю телеграм. Пробегаю глазами по каналам. Нигде ничего интересного. Перелистываю на Шансоньетку и натыкаюсь на свежий пост.

«Пока наш новый прокурор выслуживается и сажает невиновных людей, его беременная подруга, имеющая обыкновение красть собак у жителей Шанска, уже сматывает удочки. Выдурив у Сарычева бабло, девица решила переселиться в Агдальск. Подальше от строгого прокурора и его скандальных родственников. Последние новости только у Шансоньетки! А гражданке Мирзоян админы канала настоятельно рекомендуют обратиться в суд, пока предприимчивая мадам прокурорша не умотала из города.

— Бред какой-то! — машинально сажусь на диване. — Дикий бред.

Щеки пылают от возмущения, сердце колотится, как лоскут на ветру, а дрожащие пальцы уже нажимают на контакт Феликса.

— Ты не занят? Можешь говорить? — бормочу в трубку.

— Занят, конечно, девочка, — слышу добрый и ласковый голос. Аж мурашки идут по телу, и так спокойно становится.

Сарычеву точно психотерапевтом надо работать, а не прокурором.

— Что-то случилось? — спрашивает он.

— Феликс, — охаю я. — Кажется, я догадалась, кто стоит за Шансоньеткой…

— Да ну? — смеется он по-доброму. — И кто же, Шерлок? Поведайте бедному Ватсону. Вам помог дедуктивный метод?

— Феликс, нет! Я просто сопоставила факты, — поднимаюсь с дивана. И чувствую, как между ног становится мокро. Оглядываюсь на диван и в ужасе смотрю на бурое пятно, отпечатавшееся на обивке. — Феликс! — охаю в трубку уже с совершенно другими интонациями.

— Лара, что? — рычит он.

— У меня кровотечение… кажется… — выдавливаю через силу. Стыдно-то как!

— Ложись и не двигайся, — выдыхает Сарычев. — Я сейчас буду. Держись, малыш!

В трубке слышатся протяжные гудки. А через минуту в комнату вбегает Алиса.

— Папа звонил. Я Кирюху к Торгановым отправила. Лежи и не вздумай нервничать. Это ты из-за моих Наумовых расстроилась?

— Нет, нет, — мотаю головой, сглатываю слезы и еле сдерживаюсь, боясь сказать правду. Дрозды хотят извести Феликса. А если с ним что-то случится?

Как я смогу жить без него?

Словно в подтверждение моих слов, в дом влетает Сарычев, а вслед за ним с фонендоскопом в руках входит Торганов.

— Как тебя угораздило, Ларочка? — смотрит пристально. — История на руках, или запросить надо? — интересуется, усаживаясь рядом на стул, принесенный Феликсом из кухни. Прикладывает фонендоскоп к моему животу. Слушает внимательно и выносит вердикт.

— Матка в тонусе. Ты анализы сдавала? — интересуется глухо.

— Продинамила, — фыркает негодующе Феликс. — И я не погнал, — сокрушенно чешет затылок.

— Скорую вызывай, Феликс, — велит сосед.

— Да я по дороге вызвал. Должны приехать уже, — морщится Сарычев.

— Я хотела сдать, но там очереди большие. В один день заняла, а меня не приняли. Сказали, только до девяти. Велели прийти завтра, а я и не пошла больше, — мяукаю нерешительно.

— Ну что, прикольно, — мрачно выдыхает Виктор Петрович. А Феликс хмурится рядом.

— Я же говорил, Лара.

Прикрываю глаза, стараясь сдержать слезы. А они катятся из глаз и затекают в уши.

— Ну, ну, перестань, милая, — становится рядом на колени Феликс. Утирает мне глаза тем самым надушенным белоснежным платком. Прижимается губами ко лбу. — Все будет хорошо. Слышишь? — горячо шепчет на ухо.

Да, конечно! Зря я эти анализы дурацкие не сдала. По собственной глупости подвергла ребенка риску.

— Феликс, — хватаю крепкую мужскую руку. Хочу сказать самое главное…

Но Сарычев не дает мне и слова вставить. Порывисто целует и рычит глухо.