Только не плачь

— Вы забрали у бедной Веронички сына, — Кирилл подошел к ней и приобнял за плечи, — Подделали документы. Насовали взяток врачам. Убедили мою несчастную жену в том, что он погиб, а на деле просто украли. Вот сволочи, да дорогая? — он смачно поцеловал ее в макушку и крепче прижал к себе, словно пытаясь утешить, — не переживай. Накажем. Засадим их лет на десять, да? Пусть посидят, подумают о своем поведении.

Мы с Демидом мельком переглянулись, в его я увидел отражение тот же самого ураган, что бушевал у меня внутри.

— К сожалению, ты правосудием в полной мере не сможешь насладиться, — с притворным вздохом, продолжал он, — На курорт поедешь. В дурку. Сама понимаешь, женщина, которая хотела спрыгнуть с моста, не может растить ребенка. Ей надо лечиться. Отдыхать, пить таблетки. Где таблетки, там и капельницы, где капельницы, там и смирительная рубашка, а где смирительная рубашка — там и до конских транквилизаторов недалеко. Вот такой All inclusive по-дурдомовски. Я уже договорился.

Единственный, кого нужно было отправить в дурку — это Кир. Он же чокнутый, на всю голову. Там крыша давно съехала. То ли сама, то ли он чем-то догонялся все это время. Мы просто этого не замечали раньше. Не хотели замечать. Ни маниакального блеска в глазах, ни улыбки людоеда, ни жгучего удовольствие от чужих мучений.

— Она не собиралась прыгать, — прорычал я.

— Да? — Кирилл задумчиво потер щеку дулом пистолета, — а вот на видео все выглядит совсем иначе. Она сидела такая несчастная, смотрела, думала…А потом прилетел ты, и так медленно к ней шел, чтобы не напугать, не спровоцировать.

Твою мать, там никого на мосту кроме нас не было! Никого! Как он мог это узнать?!

— И, кстати, я тут провел небольшой опрос, ненавязчиво с людьми пообщался. Окружающие с готовностью подтвердят, что она постоянно была в подавленном состоянии. Свидетелей полно. Так, что любимая, готовься. Скоро на заслуженный покой. Одна в палату, другие на нары. Красота… Но говнюк-то мелкий не может ведь сам по себе, верно? Придется мне возвращаться, впрягаться в роль любящего папаши, а заодно и всю бархановскую империю принимать.

Так вот к чему вся эта игра. Сукин сын…

— Кстати, он хоть ссаться перестал? Или все еще в полном неадеквате?

— Кирилл, в полном неадеквате здесь только ты!

— И это сказал мужик, отнявший у матери ребенка, только потому что младший брат пустил скупую пьяную слезу? — цинично припечатал Кир, снова ткнув мне в нос моими же ошибками.

* * *

— Думаешь, мы будем молчать? — едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Мелкого, прорычал Демид.

— Конечно. Вы же не хотите, чтобы в один прекрасный момент, ваш драгоценный Ванечка просто исчез? Или Вероничке по ошибке вкололи «неправильные витамины». Хотя она всегда для вас была расходным материалом. Так что останавливаемся на варианте с мелким. О, — Кир поднял кверху указательный палец, — теперь у меня свой Мелкий есть. Прикольно.

Я, не отрываясь, смотрел на Веронику, и молился, чтобы она услышала мои мысли.

Ты не была для меня расходным материалом. Ты была той, которая одним взглядом могла вынуть душу. Той, из-за которой я творил глупости. Той, из-за которой хотелось сдохнуть от ревности и отчаяния.

— Ладно. Что мы все обо мне, да обо мне. Вы мне лучше скажите, как у вас дела? Хоть разок-то переспали пока вместе жили? Или нет? — он вопросительно смотрел то на несчастную Веронику, то на злого меня, — да ладно? Так и ходите вокруг да около? М-да, хреновая у вас, видать, любовь была. Без огонька. Кстати, Артур, не расстраивайся. Я тоже из нее ни одной искры не высек. Бревно как есть. Так что ты немного потерял. Скукотень редкостная.

Она сжалась, будто он ударил ее.

Я его сейчас убью.

— Заткнись, а?

— Хм, а, может, моя преданная жена до сих пор скорбит обо мне? Плачет по ночам, вспоминая нашу счастливую семейную жизнь?

Она давилась слезами и беспомощно смотрела на меня. Это взгляд, наверное, навсегда отпечатался в моей памяти.

— Кстати, Вероничка так трогательно пыталась привести меня в чувство, когда мы в дерево впоролись. Я даже чуть не прослезился от умиления, — он заржал и передразнил писклявым голосом, — Кирилл, очнись. Пожалуйста. Очнись. Вот что значит, заботливая жена. Но все равно бревно.

— Ты больной! — я с ужасом понимал, что брат реально чокнутый. Что этот маниакальный блеск в глазах, это только начало. Внутри каждый раз холодело, когда он размахивал пушкой, словно это была простая палка…И Вероника так близко к нему. Надо как-то его убрать, оттеснить в сторону.

— Почему ты вредил в основном Артуру? — Демид как всегда дотошен в мелочах. Даже в такой момент хотел добраться до сути.

Мне вот плевать, почему я. Это уже не имеет значения. Важно только то, что у меня больше нет младшего брата. И умер он не тогда, год назад ночью на проселочной дороге, а именно сейчас.