Только не плачь

Давясь сомнениями, оборачиваюсь к двери, из которой только что вышла. Может, вернуться пока не поздно? Вызвать такси? Плевать, что до дома всего пара сотен шагов.

В этот момент на плечо ложится чья-то грубая рука.

— Привет, красивая.

Со всем не с той стороны откуда я ожидала, появился мужик. Высокий, тощий, как палка. Я не могу хорошо его рассмотреть, но тусклого света хватает, чтобы заметить небритую физиономию и кривые зубы. Пахнет от него, как от завсегдатая пивнушки — горьким перегаром и куревом.

— Извините, — аккуратно снимаю его руку со своего плеча и предельно вежливо и миролюбиво произношу: — мне надо идти.

— Куда собралась? — хрипло каркает он, — разговорчик есть неоконченный.

Черт, почему я не вызвала такси.

— Извините, — сама не знаю за, что снова извиняюсь. Пытаюсь отойти от странного субъекта, но он хватает меня за руку.

Да чтоб тебя…

Пока я соображаю, что делать: орать и пинаться, или попытаться мирно сгладить неприятную ситуацию; раздается хлопок машинной двери и шаги.

— Какие-то проблемы?

Я аж присела. Не знаю, что меня напугало больше. Этот кривозубый урод, тянущий ко мне свои лапы или внезапное появление Барханова.

— Мужик, иди отсюда, — осклабился отморозок, все еще сжимая мою руку, — костюмчик на тебе уж больно хорош, смотри как бы не испачкался.

— Девушку отпусти, — голос у Артура обманчиво спокоен, но я чувствую, как воздух вокруг нас наполняется электрическими искрами.

— А если не отпущу, то что? — хмыкает кривозубый, и в то же мгновение его будто ветром сдувает в сторону.

От неожиданности мне едва удается устоять на ногах. Я как ненормальная пялюсь на темные силуэты, сцепившиеся неподалеку и внезапно становится тошно. Настолько, что не продохнуть.

Спаситель, мать его!

Где ты был, когда меня надо было спасать от твоего чокнутого братца? Где ты был, когда я лежала в больнице наедине со своими страхами и тяжкими мыслями? Где ты был, когда мне нужна была твоя помощь?

Я больше не хотела с ним общаться, не хотела снова сталкиваться лицом к лицу со своим прошлым, поэтому развернулась и со всех ног бросилась прочь, оставив позади обоих мужчин.

За спиной послышалась возня, характерный звук удара, сдавленный крик, гундосый неразборчивый мат.

У кривозубого не было шансов.

Мне удалось добежать до угла здания, когда прямо за спиной раздалось отрывистое:

— А ну, стоять!

Как быстро он меня настиг!

Я тихо взвизгнула и со всех ног припустила дальше, пытаясь выскочить из светлого пятна, очерченного уличным фонарем, в темноту. Почему-то мне казалось, что чертовски важно убежать, не подпускать к себе, не смотреть в янтарные озера глаз.

— Что ты творишь? — Артур схватил меня за локоть и резко дернул к себе, так что я уткнулась в широкую грудь. Сердце тут же провалилось до самых пяток, а ноги стали ватными.

Я поспешно отстранилась. Выставила перед собой руку, пресекая возможные попытки сближения. Впрочем, сближаться со мной никто и не спешил.

Барханов был зол. Дышал глубоко, шумно. Широкая грудь поднималась и резко опадала в такт дыханию. На виске бешено билась жилка. Кулаки сжаты так сильно, что костяшки побелели.

Я смотрела куда угодно, но только не ему в глаза.

— Куда тебя понесло?

— Домой. Мне надо домой.

Я не узнаю свой голос. Хриплый, надломленный, будто каждое слово дается мне через силу. Впрочем, так оно и было. Меня словно контузило. Каждая клеточка чувствовала его присутствие, каждый нерв гудел от напряжения.

— Я тебя отвезу.

— Не надо! — испуганно воскликнула я. Не хочу, чтобы он знал, где я теперь живу. Не хочу пускать его в свой новый мир.

— А я разве спросил надо или нет? — холодно резанул Артур, — поехали.

— Нет, — я затрясла головой и отступила, — нет. Я сама…тут недалеко.

Он рвано выдохнул, скрипнул зубами и снова схватил меня за руку, а потом, когда я уперлась, и вовсе подхватил за талию и как пушинку поволок к машине.

— Артур! Что ты творишь? — беспомощно возмутилась я, но Барханов оставил этот вопрос без ответа. За какие-то секунды, не замечая моего жалкого сопротивления, подтащил к своему темному внедорожнику, одной рукой резко распахнул дверцу и запихнул меня внутрь.

Глава 11

Что я творю?

Прекрасный вопрос. Судя по всему, какую-то инфернально лютую херню, у которой нет никакого разумного объяснения.

Мозги поплыли еще в тот миг, когда Родионова появилась рядом с нашим столиком в форме официантки. Первым делом я решил, что это глюк, воспаление оставшихся извилин, мираж. Даже ущипнул себя за ляжку, но нет, мираж никуда не делся. Продолжал стоять рядом и записывать заказы.

Увидев ее, я сначала ошалел, потом на какой-то миг почувствовал иррациональную радость, а потом разозлился. На себя и свою идиотскую реакцию, на то, что снова переклинило.

Я ведь тогда запретил себе интересоваться ее жизнью, узнавать, где она, как она, с кем она. Мне хватило ежедневных отчетов из больницы. Я знал все: чем ее лечили, как, какие процедуры, прогнозы. Все! Несмотря на решение оставить ее в прошлом, как идиот каждый день звонил Громову чтобы узнать последние новости.