Только не плачь

— Как тебя сюда занесло? — спросил я, недовольно рассматривая этот дворец. Помнится, раньше Вероника обитала в другом конце города, в более-менее приличном доме, с ухоженным двориком и хорошими соседями.

— Я тут живу. Квартиру снимаю.

— Почему здесь?

— Так вышло, — она равнодушно пожала плечами, — спасибо, что довез. Извини, что доставила хлопот.

— Много извиняешься, — процедил, не оборачиваясь к ней.

Почему-то смотреть на нее было больно. Враз слетала вся та броня, которую я с таким упоением наращивал, и в голове звенела лишь одна мысль — все могло было быть иначе. Если бы не…

— Я пойду?

— Иди, — кивнул я. Дождался пока она неуклюже выберется из машины и добредет до подъезда, а потом отправился следом.

Внутри было темно — одинокая лампочка надсадно мигала, будто в фильме ужасов высвечивая обшарпанные стены. Пахло сырость и пылью. Где-то за одной из убогих дверей кто-то ругался, так что мат был слышен на весь дом. У кого-то играла музыка. Кто-то проверял на прочность старую скрипящую кровать.

Какого черта она забыла в этой дыре? Что ей дома не сиделось?

На пару пролетов выше меня раздавались торопливые легкие шаги. Шелест сумки, тихий звон ключей. Боясь упустить шанс, я со всех ног бросился следом и успел как раз в тот момент, когда Вероника вошла в квартиру, но дверь за собой еще не прикрыла.

Попалась.

Услышав мои быстрые шаги, Вероника подозрительно оглянулась, а когда поняла, кто ее преследует, испуганно вцепилась в ручку двери.

— Что ты здесь делаешь? — она попыталась захлопнуть ее перед моим носом, но я опередил. Уперся рукой, не позволив ее закрыться, — Артур!

Естественно, ей не хватило сил меня остановить, и я почти беспрепятственно зашел в крохотную прихожую.

— Артур! — беспомощно возмутилась Вероника, — я же просила…

— О чем? Не припомню просьб, — я разулся и пошел вглубь квартиры.

Жила Вероника совсем простенько. Мебели мало и вся она старая, громоздкий телевизор, какие-то убогие шторы на окнах. Но надо отдать должное — везде чисто. А самое главное никаких признаков присутствия в этих хоромах представителя мужского пола. Не знаю почему, но это было для меня важно.

— Все осмотрел? — Хмуро поинтересовалась девушка, стоя на пороге комнаты, — результатами проверки доволен?

— На троечку.

— Так ты бы предупредил. Я бы красоту навела, полы начистила, самовар из кладовки достала, ватрушек бы напекла.

— Кто-то научился дерзить? — удивленно глянул на нее,

Вероника только пожала плечами и ушла на кухню, а я отправился следом за ней, не понимая, что вообще здесь делаю, почему где-то под ребрами набухает, а в голове с каждым мигом растет неудовлетворенность.

Тем временем она достала из холодильника минералку и стала жадно пить прямо из горла. Это зрелище почему-то будоражила, хотя, казалось бы, что тут такого, человек просто пьет. Все пьют. Я бы вот с удовольствием напился прямо сейчас.

— Ну давай, я готова, — сипло сказала она, оторвавшись от бутылки.

— К чему? — я безбожно тупил. Весь вечер. Стоило только ее увидеть.

— К тому, что ты будешь орать, — холодно сказала Вероника. Что-то внутри нее изменилось, переключилось на другую волну. Она подобралась, ощетинилась, подняла колючки, — В чем-нибудь меня обвинять, возможно угрожать…Что там еще у тебя в арсенале? Морально унижать? Издеваться? Давай. Раньше начнем, раньше закончим.

Она просто стояла и спокойно смотрела на меня. Действительно ждала.

— Мне есть в чем тебя обвинять? — спросил, неспешно усаживаясь за стол.

— Ну как же. Скажи, что я виновата в смерти твоего дорогого братца.

Упоминание Кирилла — как серпом по яйцам. Тут же красная пелена перед глазами.

— Сама как считаешь?

— Никак. Я была за рулем, пьяный дурак мне мешал следить за дорогой. В итоге — авария.

Красная пелена моментально преобразовалась в огненный вихрь:

— Аккуратнее со словами, девочка, — прорычал, вскинув на нее бешеный взгляд.

Не испугалась. Не по тому, что такая бесстрашная, отчаянная. Нет. Была другая причина, но сколько я ни всматривался в усталые, пустые глаза, не мог понять в чем дело. Что же с ней не так.

— Мне жаль, что так вышло, — продолжала она, — мы зря уехали тем вечером.

— Зря, — согласился я, — Все? Покаяния закончены?

— А разве ты в них нуждаешься? — как-то совсем не весело усмехнулась она, — я бы много интересного могла рассказать, но вряд ли ты поверишь.

— А с чего бы мне тебе верить? А, Вероника? Как показывает практика все твои слова, клятвы и заверения не стоят и выеденного яйца.

Она подняла руки, признавая поражение.

— Ты прав. Твое доверие я предала, — в словах такая горечь, что становится не по себе, — мне жаль.

— Жаль? — протянул я, — интересно чего именно? Что не того брата выбрала? Не думала, что так быстро сладкая жизнь с Кириллом закончится и окажешься у разбитого корыта?

От моих слов она стала еще бледнее, глаза заблестели:

— Сладкая жизнь? О, да! Накушалась так, что все слиплось.

— Что ты хочешь этим сказать?

Если она посмеет сейчас ляпнуть что-то плохое про Кирилла, я ее точно задушу.