Только не плачь

— Но? — хмуро посмотрел на брата.

— Но голову-то зачем терять? Это, во-первых.

— А во-вторых?

— А, во-вторых, не суйся в то, что тебя не касается, — жестко сказал он, и предугадывая мой протест еще жёстче добавил, — Вероника тебя не касается. Пускай он сам с ней разбирается. Или она с ним. Кто знает, как у них там все на самом деле? Может она шляется, потому что шлюха бессовестная, а может Кир не такой уж и хороший муж, каким пытается себя показать.

— Ты ее защищаешь? — набычился я.

— Нет. Я просто повторяю тебе еще раз. Не суйся к ним. Вот и все. Чужая семья, чужие правила.

— Кир не чужой.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Кирилл-младший брат и Кирилл-муж Вероники это два разных человека. И если за первого мы еще как-то в ответе, то второй уже сам по себе. Я вообще не понимаю, какого хрена он полез к тебе с этими душевными терзаниями. После того, как увел у тебя Веронику. Сам встрял — пусть сам и выбирается.

— А если она его действительно за нос водит…

— Сам! — рявкнул Демид, — Для особо упертых могу повторить по буквам. С.А.М. Точка.

В этот момент мне очень захотелось съездить по его невозмутимой физиономии, так сильно похожей на мою собственную.

— Ты видел, как она на него смотрела? — я все никак не мог успокоиться.

— Как? — устало спросил Демид, притомившийся от борьбы с моими демонами.

— Плохо, — я скрючил пренебрежительную морду. Хотя сомневаюсь, что моя наигранная пантомима могла отразить истинное положение вещей. Во взгляде Вероники не было ни капли наигранности, все предельно честно.

Хотя. Где она, и где честность.

— Лично я не заметил никакой разницы. Обычно она на него смотрела. Как всегда, — он пожал плечами.

— Но…

— Сами! — коротко бросил брат и потянулся за телефоном, который дал о себе знать тревожным гудением, — кому я тут на ночь глядя понадобился?

— Тайным фанаткам? — ворчливо предположил я.

— Хм, было бы здорово. Слушаю, — небрежно ответил Демид.

Чтобы не висеть у него над душой и не слушать разговор, я отошел к окну. Уставился на хмурое ночное небо, тщетно пытаясь разобраться в себе в своих чувствах, в том гребаном бардаке, который творился в сердце.

Я догадывался, что возвращение на родину будет непростым, но и представить себе не мог в какой котел с кипящим ядом снова попаду по вине Вероники. Вроде не моя женщина, жена брата, но от одной мысли, что она с кем-то тайком встречается меня начинало трясти.

Ревность. Будь она неладна. Как всегда рядом, как всегда со мной. Не отпускала, не исчезала, хотя я как последний идиот надеялся, что долгая разлука пригасит все чувства. Ни хрена не пригасила. Просто дала крохотную передышку, перед тем как снова макнуть меня в это болото.

Интересно, это вообще когда-нибудь закончится? Меня когда-нибудь отпустит настолько, что я перестану терять здравый смысл от одного вида Вероники? Или не стоит на это и надеяться? Проще принять поражение, лечь пузом кверху и позволить себя добить?

— В смысле? — резко сказал Демид.

Что-то в его голосе заставило меня подобраться, оторваться от ночных красот и внутренних созерцаний и повернуться лицом к брату.

Он медленно поднимался с кресла. Костяшки руки, которой он прижимал телефон к уху, побелели от напряжения.

Что-то не так. Что-то очень сильно не так.

Я подошел ближе, напряженно вслушиваясь, пытаясь уловить, что говорил неведомый собеседник, но не мог разобрать ни слова. Какой-то монотонный гул.

Демид мрачнел с каждым мигом, и мне даже показалось, что у него вся кровь от лица отхлынула. Да что стряслось-то?!

— Уверены? Сейчас приедем, — как-то хрипло, через силу ответил он и поднял на меня растерянный взгляд.

— Что… — слова почему-то застряли в горле, и еще до того, как брат заговорил я понял, почувствовал, что случилось что-то ужасное.

— Они попали в аварию.

Удар под дых.

— Кир с Вероникой… Врезались с дерево… Машина загорелась.

Еще удар, и я не забыл, как делать вдох.

— Они…

— Вероника в тяжелом состоянии. В реанимации.

— А Мелкий? — едва смог выдавить из себя.

Демид ничего не сказал. Только потер лицо, потерянно глядя в одну точку.

— Поехали! — гаркнул я и со всех ног бросился к выходу.

Это какая-то ошибка, определенно. Неудачная шутка. Жесткий розыгрыш. Что угодно, но только не правда.

* * *

Дальше был кошмар. Иначе не скажешь. Больница, опознание, морг, жалкие попытки протестовать и спорить с судьбой. Верить не хотелось, но правда равнодушно хлестала по глазам, выворачивала нутро наизнанку, душила своей необратимостью.

Мелкого больше нет.

Вчера был, а сегодня уже нет. Я этого пока не мог ни понять, ни принять, отстраненно выслушивая врача, жал плечами, будто и не со мной все это происходит, будто я не имею никакого отношения к этой трагедии. Это завтра до меня все дойдёт, завтра будет хреново, а сегодня я в эмоциональном ступоре. Демид тоже. Холоден, собран только глаза лихорадочно сверкают. Он тоже ни черта еще не понял. Смотрел на меня и взглядом будто спрашивал: что вообще здесь происходит?

Я понятия не имел. Что, как, почему. Все ждал, когда появится кто-нибудь и поставит на паузу это жуткое кино. Отмотает назад и даст возможность все исправить.