Только не для взрослых

Дети же вели себя за столом на удивление прилично, но, как только им разрешили выйти, тут же помчались собирать по всей квартире котов.

После чая Марк играл на скрипке, и Мира Борисовна, расчувствовавшись, плакала. А чуть позже все вместе пели под ее аккомпанемент на пианино.

Артём же вел себя тихо, даже когда дело дошло до музицирования, лишь машинально подпевал, находясь будто бы не здесь.

Я поймала его одевающимся в коридоре, когда около одиннадцати все закончилось, Марк и Саша увели детей спать, женщины собирали посуду.

– Пойду проветрюсь, – бросил он, а минут через пятнадцать с улицы раздался душераздирающий скрип.

– Что там? – удивилась Мира Борисовна, застыв с кухонным полотенцем в руках.

– На качелях кто-то качается, – отозвалась жена Саши, вглядываясь в чернильную темноту окна. – Совсем сдурели.

Артём вернулся через час и на мой вопросительный взгляд ответил, что должен найти Котика.

На следующий день он встал еще до моего пробуждения, взял старый «вольво» Саши и уехал в Москву.

– Нашел? – спросила я, оторвавшись от книги, когда вечером он влетел в комнату.

– Ты не поверишь! Целый день катался по общим знакомым, а оказывается, мог бы найти его сам.

– И где же он был?

– Он и сейчас там. Это какая-то мистика, потому что иначе я объяснить этого не могу. Но та фабрика, где он обосновался, моя.

– В смысле? – Я еще немного была погружена в книжный сюжет.

– В самом прямом. Я – собственник. Это как раз то место, о котором говорил Нильс и куда завтра Саша повезет своих знакомых из налоговой.

– Максим живет на фабрике? – удивилась я. – Он знал о ней?

– В том-то и дело, что нет. Они туда через Лёху попали.

– Кто «они»?

– Макс, Тифон и Ярослав.

Он принялся взволнованно расхаживать по комнате.

– Знаешь что? Я поеду к нему прямо сейчас. Хотел завтра, но ты же меня знаешь. Ложись спать, а я съезжу, поговорю с ним и вернусь.

– Думаешь, тебя пустят посреди ночи? – Отложив книгу, я поднялась с кровати.

– Конечно пустят, если это все принадлежит мне.

– О тебе там никто не знает.

Артём небрежно отмахнулся:

– Поговорю с Соломонычем, он там много с кем из стареньких знаком. Сам вчера говорил, что обиднее всего ему было расставаться с этим местом.

– А можно с тобой? – неожиданно попросилась я.

Он замер и напряженно посмотрел:

– Зачем? Это же опять дорога, холод, бессонная ночь. Да и машина – корыто редкостное.

– Я люблю с тобой путешествовать и по Максиму соскучилась.

– Он наверняка еще злой. Станет ругаться.

– Ну и что? Мы же едем, чтобы его успокоить.

– Значит, «мы уже едем»? – Артём остановился прямо передо мной. – Я вроде еще не согласился.

– Ты согласился, потому что тебе будет грустно ехать одному.

Приподнявшись на цыпочки, я обхватила его за шею, и он прижал меня к себе одной рукой.

– Нет, не так. Потому что мне приятно ездить с тобой.

Глава 34 Тоня

Маму должны были выписать тридцать первого, и в чересчур приподнятом настроении папа скупал все подряд: новые елочные игрушки, гирлянды, свечки, лампочки, искусственный снег, оконные наклейки, бенгальские огни, бокалы, пледы, декоративные подушечки, имбирное печенье, мармелад, мандарины и прочее, прочее, прочее.

Мы заранее составили новогоднее меню и подали заявку в ресторан, чтобы быть уверенными, что нам привезут все вовремя.

Непривычная, но приятная суматоха.

Из-за нее у меня вдруг возникло ощущение, что я тоже жду чего-то необычного и волшебного. Не просто маминого возвращения или тридцать первого декабря, а чего-то по-настоящему чудесного, хотя поводов для подобной радости совсем не было.

Вернувшись в субботу от Амелина, я снова позвонила Саше Якушину, чтобы поблагодарить и узнать номер Алёны. Именно на ее свидетельские показания в суде я надеялась в первую очередь. Но оказалось, что она уехала с родителями на все праздники отдыхать и придется обойтись без нее.

Алёна была моей единственной картой и козырем одновременно. Я, конечно, могла прийти на суд сама и рассказать обо всем, что случилось, но Мила наверняка скажет, что я вру из корыстных целей, а заведующий отделением объявит созависимой, и будет только хуже.

– Тонечка, дорогая, любимая, можно я к тебе приду прямо сейчас? Это срочно. Очень-очень срочно. – Настя позвонила в воскресенье около двух. Я еще не вставала, не умывалась и не завтракала. Лежала овощем под одеялом и перебирала одну за другой версии спасения Амелина. Но ни одной реалистичной среди них не было.

Настя ворвалась ко мне в квартиру с выпученными глазами.

– Ты не поверишь, во что я влезла! Сама не знаю, зачем согласилась. Я самый глупый и трусливый человек на всей планете. И если ты мне хоть немного друг, то должна меня спасти.

– Слушай, у меня на спасение по записи, и ты не первая в этом списке.

В ту же секунду она с грохотом рухнула на колени и стянула с головы шапку так, будто собирается биться челом о пол. Волосы рассыпались по лицу.

Папа тихо выглянул из кухни, удивленно поморгал и снова исчез.

Я силой заставила ее подняться.