Только мой…

— Так вот в чем дело, — вымолвила она и опустилась в кресло. — Конечно же, ты от этого и нервничаешь, беременность по-разному влияет на женщин, а если рядом нет мужчины, вообще тяжело. Доченька, а я-то ломала голову, искала причину твоего поведения… Ну не беда, это состояние пройдет.

— Что ты говоришь? Я очень рада этому ребенку, он желанный и любимый.

— Хорошо-хорошо, доченька, все будет хорошо… А я-то думала… Прости меня, Господи… Это же естественно… Тебе нужно было сразу мне рассказать, не бояться. Я пойму, помогу… Ну надо же, как я не догадалась… — разволновалась Татьяна.

— Да ты не беспокойся. У меня все нормально, — улыбнулась краешком губ Поля.

— Срок-то какой?

— Третий месяц пошел.

— Рожать так рожать! А отец кто?

— Мама, давай не будем на эту тему.

— Хорошо, не будем, не говори. Потом скажешь.

— Ну вот, теперь ты все знаешь. Пойдем что-нибудь перекусим.

— Пойдем, — улыбнулась Татьяна.

Полина не хотела больше говорить о своей беременности, она и так еле сдерживалась, чтобы не сказать матери всю правду до конца. За ужином Татьяна рассказала, как потеряла ребенка, как Вильгельм переживал, жалел ее. О том, что она очень счастлива с ним и не знает, как он будет дальше относиться к тому, что детей у нее не будет.

— Полечка, ты же была рада, помнишь, что я вышла замуж за Вильгельма?

— Помню. Я и сейчас рада.

— Но сейчас я не слышу в твоем голосе былой радости. Может, ты теперь злишься, что моя жизнь сложилась, а вот у тебя…

— О чем ты говоришь? Еще неизвестно, как у меня все повернется.

— И то, правда. Что это я. Конечно, может, этот человек, чей ребенок у тебя под сердцем, одумается, и вы будете вместе.

— Надеюсь, одумается. Он ведь еще не знает.

— Как не знает, ты ему не сказала?

— Нет, а зачем?

— Ты его любишь?

— Люблю. Очень. Ты даже представить себе не можешь, как я его люблю.

— А почему не скажешь?

— Он уехал.

— Вот в чем дело… Ты ему сюрприз приготовила.

— Возможно, я вообще ничего не скажу ему. Никогда. А малыша я просто обожаю. Он еще не родился, а я души в нем не чаю.

— Это хорошо… Да и не важно… Мы вырастим ребенка. А Вильгельм как обрадуется! Он так любит детей, а тут сразу внучата. Господи, спасибо, ты вознаграждаешь меня за утрату! Не родила сама, так дочь родит. Нужно сходить в церковь и поблагодарить всех святых за такую радость, — решила Татьяна.

Поля смотрела на мать и на мгновение почувствовала жалость к ней. Вспомнила детство, как хорошо ей тогда было с мамой. Она всегда ее любила. Нахлынувшие воспоминания подсказывали обнять и поцеловать родного человека, но она не сделала этого. Любовь к Вильгельму оказалась сильней. А Татьяну сейчас воспринимала как препятствие для собственного счастья. И если пожалеть ее, можно потерять любимого навсегда.

— А Вильгельм когда приедет? — неожиданно поинтересовалась Поля.

— Скоро. Обещал сообщить о приезде. У него там важные дела.

— Вы, наверное, сразу поедете обратно?

— Думаю, задержимся на недельку, а может, и дольше с тобой побудем.

— Понятно.

— Полечка, а доктор хороший у тебя?

— Да, очень внимательная женщина.

— Это хорошо. Нужно выполнять все ее рекомендации.

— Мама, я все знаю. Давно привыкла сама решать проблемы, ведь никто обо мне здесь не беспокоится. Я взрослая уже, сама скоро мамой стану, а ты все стараешься меня опекать, спрашиваешь, так ли я сделала, не забыла ли чего… Время контроля прошло, — опять уколола она мать.

— Такое впечатление, что сирота говорит… Почему ты все время пытаешься меня обидеть?

— Тебе кажется, я этого не замечаю.

— Да, Полечка, что-то с тобой случилось за это время. Ну да ладно, — махнула Татьяна рукой, чтобы не расстраивать дочь. — Сейчас тебе нельзя волноваться, и я не буду выяснять отношения. Многое мне было непонятно, но теперь кое-какая ясность появилась.

— Да что тут непонятного? У тебя своя жизнь, у меня — своя.

— Да, ты совсем взрослая стала, а я и не заметила… Продолжаю кудахтать над тобой, как курица, трясусь, беспокоюсь… Только вот один вопрос меня волнует: почему ты не хочешь сказать тому мужчине, что беременна? Почему, если ты его любишь? Может, он женат?

Полина не ответила.

— Понятно, я так и думала, — вздохнула Татьяна. — Ты все время злишься, разговариваешь со мной дерзко, чего раньше не было.

— Все течет, все меняется, мама, — сказала Поля и пошла в спальню, закрыв за собой дверь.