Только мой…

Раскаты грома встретили Татьяну в Москве, предвещая скорый ливень. Громыхание учащалось, поднимался ветер. Выйдя из аэропорта, женщина поискала глазами Ивана. Водитель уже спешил ей навстречу, поздоровавшись, взял чемодан, и они побежали к машине, так как крупные капли дождя уже настигали их. Гроза набирала силу. Вспышки молнии отражались в стеклах автомобиля, дворники не успевали смывать потоки воды с лобового стекла.

— Вот как меня встречает Москва, — отжимая мокрые волосы, говорила Татьяна.

— Это первая майская гроза. И вроде ничто ее не предвещало, налетела внезапно. Но это хорошо, полезно для всех. Как там у Тютчева:

Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом…

— Не знала, что ты такой лирик, Иван.

— Да нет, просто со школьных времен помню.

Пока ехали, Татьяна рассказывала о природе Австрии, ее разнообразии и красоте. Иван говорил о своей семье, проказнице внучке.

За окнами мелькали рекламные щиты, сверкала иллюминация, делавшая город ярким и праздничным.

Полина знала, что приедет мать. Вильгельм, как только проводил жену, сразу сообщил ей. Новость особой радости не вызвала, скорее, напряжение и беспокойство. Но она вспомнила, что Вильгельм попросил быть любезной, не расстраивать Татьяну, поэтому постаралась настроить себя на позитив. Полина боялась представить, как пройдет эта встреча, ведь теперь мать — ее соперница…

Когда в дверь позвонили, Полина поспешила открыть.

Мать обняла дочь, а та сразу заторопилась в комнату. Возле ног Полины крутился маленький котенок.

— Ой, ты завела питомца? Такой белоснежный, настоящий пушок, — удивилась мать, зная о пристрастии дочки к собакам.

— Да, коллега принесла. Сказала, что мне будет веселее жить с живым существом. Это кошечка.

— Правильно сказала. А как ее зовут?

— Синди.

— Синди, кис — кис-кис, — позвала Татьяна.

Синди слегка изогнула спинку, потом вытянула лапки вперед и потянулась, как на зарядке.

Татьяна взяла малышку на руки, погладила по мягкой спинке, но котенку ласка не понравилась, пришлось опустить кроху на пол. Синди смотрела на незнакомку снизу вверх и всем своим видом выражала негодование, ее пушистый хвостик стоял трубой. А потом киска решила, что пора перекусить, и, жалобно мяуча, побежала на кухню к своей мисочке с молоком. Полина шла следом, приговаривая:

— Синди, спокойнее. Я тебя еще никогда не морила голодом.

Она насыпала в другую половину миски корм и вернулась к матери.

— Полина, открой чемодан, там тебе подарки, я старалась купить самые модные вещи, из последней коллекции, — пыталась обрадовать дочь Татьяна, но та не двинулась с места.

Татьяна открыла чемодан, достала пакеты с вещами. Раньше дочь прыгала бы от восторга, сразу бросилась пример ять, а сейчас она сидела и смотрела, как мать все распаковывает и рассказывает, где приобрела.

Наконец Татьяна не выдержала такого холодного приема и решила сразу все выяснить.

— Доченька, что с тобой происходит? Мы столько не виделись, а ты так холодна ко мне. Не звонила все это время, не отвечала на мои звонки. Ты можешь объяснить, что случилось?

— Все нормально, мама, — сухо сказала Поля.

— Нет, не нормально. Меня не обманешь, я знаю тебя, как никто другой. Ты изменилась, и на это, наверное, есть причина, о которой я должна знать, — попробовала строго сказать Татьяна. — Между нами ведь никогда не было тайн.

— Да, мама, я изменилась, и причина есть. Ты уверена, что хочешь знать? — вдруг прорвало Полину.

— Да.

Полина сделала паузу, настраиваясь, думала, как рассказать обо всем. Она не хотела расстраивать Вильгельма, но ей очень хотелось сообщить матери правду.

— Ты хочешь знать… А когда ты там купалась в счастье, тебя не интересовало, как я живу? — начала она с упреков.

— Поля, что ты говоришь? — недоумевала мать. — Дня не было, чтоб я не думала о тебе, я постоянно звонила… — растерялась Татьяна.

— Да, звонить можно. Это же легче, чем приехать. При таких-то деньгах ты могла приезжать каждый месяц. Но тебе было хорошо… — наступала она на мать, сама не понимая, зачем так обижает ее. — «Позвоню доченьке, спрошу, как она там, и все, хватит с нее…»

Татьяна смотрела и действительно не понимала, что случилось с дочкой. Ведь все было не так, и Поля прекрасно знает об этом.

— Полина, ты обвиняешь меня в том, чего нет. Я тебя не бросала, ты сама не захотела с нами ехать. Если бы только намекнула, что тебе здесь плохо, я сразу забрала бы тебя. Я думала, тебе хорошо, условия-то нормальные…

— Как ты не понимаешь, что мне здесь было одиноко, — раздраженно говорила Поля.

— Я думала об этом и решила, что сейчас мы уедем к нам вместе. Хватит тебе без меня жить. Как вижу, ничего хорошего из этого не получилось.

Полина с удивлением посмотрела на нее. Она не ожидала, что мать решила ее забрать.

— Нет, я не поеду.

— Почему?

— Я беременна! — громко и вызывающе сообщила новость дочь.

Татьяна замолчала. Известие прозвучало, как гром. Она была ошеломлена, сердце как будто сжалось и перестало стучать.