Только человек (None But Man)

Он не успел продолжить, потому что ожил динамик пространственного коммуникатора типа «корабль — корабль», вмонтированный над пультом:

— «Беи»? Вызываю «Беи»! Говорит калестинский корабль «Вандерлюст».

Повторяю, говорит калестинский корабль «Вандерлюст». Калли, ты здесь? Это Онвиток Мурфа. Повторяю, вызывает Онвиток Мурфа…

Калли в два прыжка достиг панели коммуникатора, вдавил до упора кнопку передатчика.

— Онвиток!.. — Калли, почти никогда не поддававшийся слепой злости обнаружил вдруг, что это чувство вот-вот возьмет над ним верх. — Я же тебя просил… ладно, неважно. Переходи к нам. СЕЙЧАС ЖЕ!!!

Пять минут спустя юный франт появился в рубке «Беи». Калли был мрачнее грозовой тучи. Онвиток открыл было рот, чтобы сказать что-то, но первым заговорил Калли:

— Я же тебя просил: ни при каких обстоятельствах Калестина не покидать! Те, кто стоял за спиной Мачина и его парней, ухватятся за первую же возможность взять власть над Ассамблеей, вернуть ее в свои руки! Ты это понимаешь?

Онвиток смотрел на грозного Калли скорее с удивлением.

— Клянусь небом, Калли, ты стал просто телепатом! — воскликнул он. Откуда ты узнал? Кто-то сотнями нанимает ребят-ножевиков! Я как раз об этом хотел с тобой поговорить, и не только об этом, поэтому и явился сюда.

— Ничего удивительного, — выкрикнул Калли, но потом взял себя в руки и заговорил спокойнее. — Мачин был не настолько умен и влиятелен. Он был просто ширмой для политической машины, которую якобы сам придумал и который управлял, но на самом деле управлял ею неон. Вот потому я тебя и оставил на Калестине. Поскольку я улетел, они не побоялись выйти на свет, но пока там оставался ты, они не рискнули бы на попытку переворота. И тогда, после моего возвращения, мы бы с ними разобрались. Понимаешь. Он, в одном отношении Пограничье ничем не отличается от старых миров: ему тоже необходима хорошая встряска, чтобы проснуться и увидеть проблемы, как они есть, осознать действительность.

— Полностью с тобой согласен, Калли, дружище! — воскликнул Онвиток. И приношу извинения, за то, что нарушил данное тебе обещание. Но ведь ты ничего толком не объяснил, когда улетал! Ну, ладно. Ты был прав: за спиной Мачина действительно кто-то стоял, и, похоже, это Ройс.

Он сейчас набирает настоящую небольшую армию из всякой трапперской шпаны — того и гляди, мы получим веселенькую гражданскую войну!

— Может, это нам как раз и нужно… — Калли поспешил прервать сам себя. — Но ты, кажется, упомянул, что это только половина новостей?

— А, да… есть еще довольно любопытная новость… Восемь человек родственники членов Трехпланетного Совета и некоторые другие важные персоны, — как раз сейчас направляются с визитом к молдогам. Они добровольно вызвались стать заложниками, чтобы доказать молдогам: Совет Старых миров не причастен к твоему рейду на территорию молдогов.

Онвиток искоса взглянул на Калли, потом продолжил:

— Среди добровольцев — Алия Брайт.

— Алия? — вырвалось у Калли. Но вспышка тут же погасла, он задумался.

— Где Вил? А, вот ты где… Как ты считаешь, как примут молдоги корабль с заложниками?

— Заложники, не говоря уже о добровольцах, — понятие молдогам незнакомое… — начал Вил, но Калли, подняв руку, заставил его замолчать, повернулся к Онвитоку.

— Корабль с заложниками совершал посадку на Калестине? Он уже вошел на территорию молдогов?

Онвиток покачал головой.

— Сообщение доставил корабль, который покинул Землю на три дня раньше. Предполагалось, что заложники не будут делать остановок в пути.

Корабль направлялся прямо к месту встречи с кораблем молдогов за границей Плеяд.

— А ты знаешь координаты? — быстро спросил Калли.

— Примерно пятнадцать световых лет в направлении галактического центра от Калестина — ничего более определенного я узнать не смог, ответил Онвиток.

Калли повернулся к Вилу.

— Извини, что перебил тебя, Вил, — вежливо сказал он. — Просто вдруг мысль в голову пришла. Ладно, на чем мы остановились… Что могут сделать с заложниками, как ты считаешь? Существуют у молдогов какие-нибудь легенды, сказки, мифы, где говорится об обмене заложниками?

Вил хмуро потер переносицу.

— Я как раз начал тебе объяснять, — сказал он. — Нет — ничего подобного нет у молдогов.

— Ты уверен? — в свою очередь, нахмурился Калли.

— Я не припоминаю даже слова в языке молдогов, которое переводилось бы как «заложник». В это человеческое понятие для них смысла не содержит.

Видишь ли, в понятиях их культуры, любой заложник в сущности тот же мертвец.

— Почему?

— Потому что, как они это понимают, любой член семьи, связанный с нежелательными и опасными акциями, предпочтительнее мертвый, чем живой.

Как бы ни хотелось ему жить, обязанность его — умереть, тогда семья официально может определить на освободившееся место кого-нибудь нового.

Обязанности по отношению к семье для них важнее интересов отдельной личности, далее — обязанности перед септом важнее обязанностей перед семьей, клан — выше септа, а выживание молдогов как расы — превыше всего.

Поэтому то, что в наших глазах, — вершина самопожертвования, для молдога всего лишь минимум.