Толераниум

Пока полицейский в присутствии понятых опрашивал Растамана и его девушку, а первокурсницы проверяли, целы ли их пожитки, до Георгия стало доходить, что он попал в нехорошую историю. Как он здесь очутился, Георгий не помнил. Не помнил и того, где и когда именно начал праздновать Новый год, тем более – откуда взялась его «девушка».

– Запрещенных веществ у задержанных не обнаружено, – сообщил помощник полицейского после осмотра разбросанной возле кровати одежды.

– Оденьтесь, скелеты. На вас смотреть тошно, – настойчиво порекомендовал мрачный человек в погонах.

Парочка спешно кинулась одеваться, путаясь в предметах туалета, но через пару минут оба предстали полностью одетые и источали обаяние и покорность.

– У нас ничего не пропало, – сообщили первокурсницы.

Полицейский с помощником устало переглянулись.

– Проваливайте отсюда оба, – сказал старший по званию. – И чтобы духа вашего здесь не было.

Полицейский не успел закончить фразу, как Растаман со своей спутницей были уже по ту сторону двери.

– И чтоб духа не было! – прокричал им вдогонку комендант.

– Да я еще вчера отсюда ушел, – отозвался Растаман, мчась по коридору во весь опор.

– А жалобу по месту учебы и работы я накатаю, так и знай! – пригрозил комендант.

На улице было темно и безлюдно. Растаману захотелось домой – поесть и немного передохнуть. До дома было минут десять ходу.

– А теперь куда мы двинем? – спросила девица.

– Я – в общагу Политеха, – заявил он не моргнув глазом. – Здесь пешком минут сорок. Ты как?

– Не, больше в общагу не пойду, – ответила она, надеясь на альтернативное предложение.

– Ну, тогда всего доброго. – Он перемахнул через засыпанный снегом газон, протиснулся между прутьями забора и направился в сторону дома, где надеялся заполнить яму желудка, а потом – в Толераниум, чтобы достать из тайника в сортире специальную праздничную нычку.

Оксана Яковлевна не любила и не понимала праздников. Обыкновенно на Новый год она брала дежурство в клинике, потому что больше пользы она могла принести там, чем сидя в одиночестве перед телевизором в собственной квартире. В больнице у нее были свои фавориты, она любила с ними поговорить и, если честно, считала многих пациентов более вменяемыми, чем большинство своих знакомых – хитрых, жадных, вероломных и непорядочных. С сыном, которого Оксана любила больше жизни, но не смогла управиться, близости не получалось. Она хотела бы ему помочь, но свои мозги ведь не поставишь… Благо он наконец нашел женщину, поверил в нее, и, похоже, она в него – тоже.

За час до боя курантов Оксана Яковлевна переоделась и собралась пойти на работу. Кутаясь в видавшую виды шубу, она почти выбежала из подъезда, надеясь не промерзнуть до костей.

– Мам, мама, – услышала Оксана за спиной и обернулась.

– Мам, с наступающим! Познакомься. Вика.

Оксана Яковлевна остановилась.

– Наконец-то, – спокойно сказала она. – Не мерзните. Вам еще детей рожать. Быстро в квартиру! «Оливье» в холодильнике.

Ковригин был не просто счастлив. Он находился в состоянии безграничной эйфории. Он, пускай на одну ночь, – хозяин Игнатьевского. Зато это новогодняя ночь. Какие там родители, семья или друзья… Когда он станет хозяином этого дома, ничьей ноги здесь не будет! Алексей с бокалом в руке очень медленно расхаживал по комнатам особняка. Он разговаривал сам с собой, с картинами, со статуями. Ему казалось, что они ему по-своему отвечают, он как будто соединялся с домом, врастал в него. Ковригину хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Он подошел к окну и замер от восторга: витражные стекла, разрисованные белым морозом, отражение белой луны в замерзшем пруду, огромные красные розы в антикварных вазах… «Как Новый год встретишь, так его и проведешь».

Как бы он хотел прожить так целый год. Хотя бы год. Все зависит от Виктора. Дельный мужик. Вот кто правит балом… Зачем ему понадобился Асин… Ничего, разберемся. Если дорога в этот дом лежит через Толеранина Первого, он, Ковригин, с этим как-нибудь справится…

Юля Павлова встречала Новый год с родителями. Их очень кстати пригласили в мэрию. Там как раз собирается вся старческая тусовка с приличным капиталом. Каждый умный, обеспеченный и статусный долгожитель Венецка точно хотя бы на пять минут забежит, чтобы собственноручно приложиться к руке или щеке городского главы. Юля составила список предпочтений. Первые три позиции занимали самые влиятельные, самые возрастные и самые перспективные, с ее точки зрения, кандидаты. Пусть хоть один из них просто ее увидит, а там уж она посмотрит, кто из претендентов наиболее подходящий.

Землякова сидела в тупости перед картиной и выпивала со своей новой подругой, нарисованной на холсте. Рядом с Наташей валялись две пустые и стояла одна початая бутылка.

– Ну что, Кучемасова, с наступающим? Давай, скажи мне, где мой муж отмечает Новый год? Или ты думаешь, что он действительно работает в своем клубе? Мы его вернем, правда? Видишь, как бывает? Меня не позвал – и тебя не взял с собой.

Наташа подошла к картине и чокнулась с предполагаемым бокалом в руке извивающегося чудовища.