Токийский Зодиак

Я решил пока выбросить все из головы, потому что как только я начинал думать о деле Умэдзава, сразу появлялось желание немедленно мчаться к Ёсиде.

Пододвинув поближе телефон, я попробовал прилечь на пол, но никак не мог найти себе места. Хотя следовало радоваться, что мой друг в конце концов пришел в себя и снова полон сил и энергии.

Всю дорогу до квартиры Эмото я ломал голову над тем, как убить время до вечера, до звонка Митараи. Для обеда было еще рано, но я все-таки решил пообедать и старался растянуть трапезу как можно дольше. Однако долго ждать не пришлось. Не успел я как следует устроиться рядом с телефоном – и двадцати минут не прошло, – как раздался звонок. Вряд ли это Митараи, слишком рано, подумал я, но трубку снял:

– Алло! Эмото слушает.

– Кадзуми! Ты? – послышался насмешливый голос Митараи.

– Ты чего так рано? Забыл что-нибудь?

– Я сейчас в Арасияме.

– А-а! Неплохое местечко… Мне там понравилось. Уж больно хороша там твоя «любимая» сакура. Ну как голова? Работает?

– Как никогда! Слушай, ты знаешь мост Тогэцукё? В Арасияме? Как перейдешь его, тут же стоит телефонная будка. Храмик такой, маленький. Помнишь?

– Да, знаю.

– Я как раз из нее звоню. Напротив, через улицу, чайный домик. «Котогики» называется. Здесь такие сакурамоти[66] подают… М-м! Никакой сладкой начинки. Объедение! Давай приезжай сюда. Хочу, чтобы ты кое с кем повидался.

– О'кей. С кем же?

– Приезжай – увидишь.

В такие минуты у Митараи все равно ничего не выпытаешь. Бесполезно.

– Ты очень хотел бы встретиться с этим человеком. Думаю, ты меня не простишь, если я тебя не позову. Только торопись. Человек это известный, занятой. Может уйти, если не поспешишь.

– Уж не кинозвезда ли?

– Хм-м… Пожалуй, так и есть. Человек с большой буквы. И еще. Тут у нас тучи собираются, ветер поднялся… Того и гляди дождь пойдет. Привези зонтик, будь другом. У Эмото в прихожей должна быть пара клеенчатых зонтов. Белые такие, дешевые. Я их купил в прошлый приезд. Захвати, ладно? И быстро сюда, а то поздно будет!

Я вскочил и бросился в прихожую, где за ящиком для обуви обнаружил два зонтика – один действительно оказался белым, другой почему-то был черный, – и пустился бегом на станцию. Сегодня сплошная беготня, подумал я. Зато для здоровья полезно. Но почему Митараи, зная, что у нас каждая минута на счету, вдруг решил организовать мне встречу с кинозвездой, или кто он там еще? Или она… Конечно, если это известная актриса, я ничего против не имею, но какое это имеет отношение к делу?

Я сошел на станции Арасияма. Солнце еще стояло высоко, но небо из-за набежавших облаков потемнело, приобрело кремово-серый оттенок. Чувствовалось приближение сумерек, ветви деревьев шумели под сильными порывами ветра.

Когда я пробегал по мосту Тогэцукё, небо осветила вспышка. Я поднял голову: молния? Похоже, приближалась весенняя гроза.

* * *

В «Котогики» посетителей было мало, и я сразу увидел Митараи. Он сидел у окна за столиком, покрытым красной скатертью. Увидев меня, махнул рукой. Рядом с ним, спиной ко мне, сидела женщина в кимоно.

Держа в руках зонты, я подошел и сел возле Митараи. Через окно открывался вид на реку и мост. «Что бы вы хотели?» – услышал я позади голос официантки. «Конечно, сакурамоти», – ответил за меня Митараи и протянул ей несколько стоиеновых монет. Похоже, здесь брали деньги вперед.

Мы с женщиной оказались напротив друг друга, и я смог как следует рассмотреть ее, хотя она сидела, опустив глаза. У нее были изящные, благородные черты лица. В молодости ее наверняка можно было назвать красавицей. На вид лет сорок пять – пятьдесят. Пусть даже пятьдесят, все равно во время, когда произошли «убийства по Зодиаку», ей было от силы лет десять. Не очень понятно, какую пользу она могла принести для нашего расследования. Что собирался у нее узнать Митараи?

Я заметил, что чашка чая и сакурамоти на столике перед женщиной оставались нетронутыми. Интересно, почему она не поднимает глаз, подумал я.

Я не мог понять, видел ее раньше или нет. Если она киноактриса, я должен был видеть ее по телевизору или в кино, но вспомнить не мог.

Присев за столик, я надеялся, что Митараи представит нас друг другу, но он этого сразу не сделал, и за столом повисло неловкое молчание. Я попробовал жестами дать понять Митараи, что надо как-то разрядить ситуацию, но тот лишь сказал: «Вот сейчас тебе принесут сакурамоти», – и снова умолк.

Неловкость развеяла официантка, которая почти сразу поставила передо мной поднос с маленькой тарелочкой и чашкой чая. Митараи тут же нарушил висевшую над столиком тишину:

– Это мой друг, Кадзуми Исиока. Мы вместе работаем.

Женщина мельком взглянула на меня, по ее лицу скользнула улыбка. Я долго не мог забыть эту странную улыбку. Впервые я видел, чтобы пятидесятилетняя женщина так улыбалась. Назвать эту улыбку застенчивой язык не поворачивался, слишком банально звучит. Так улыбаются девушки, которым еще не довелось столкнуться с ложью. В улыбке было не взрослое очарование, а нечто совсем другое.

Митараи медленно повернулся ко мне и произнес странные слова, прозвучавшие для меня как во сне: