Даже если ему удалось что-то разузнать, отыскать преступника до вечера совершенно невозможно. Люди сорок лет бились над этой загадкой, но так и не сумели ее разгадать. И вдруг за какие-то несколько часов преступник находится. Как зонтик, позабытый в телефонной будке… Если это произойдет, я готов на руках пройтись по всему Киото. Говорить такое может только тот, кто не в своем уме. Это можно утверждать с полной уверенностью. Не будете же вы отрицать, что у человека, сомневающегося в том, что почтовые ящики в Японии выкрашены в красный цвет, не все дома. Это вам каждый подтвердит.
Начнем с того, что Митараи знает об этом деле столько же, сколько и я. Не больше. Впрочем, нет! Гораздо меньше. Ведь ему ничего не известно ни о Сюсай Ёсиде, ни о Хатиро Умэде. И несмотря на это, он заявляет, что знает, кто преступник…
Митараи сказал, чтобы я сидел у Эмото и ждал его звонка. Послушаю его – получится, что я поверил в его бред и готов сидеть и ждать, пока он найдет убийцу.
Поверить в это решительно невозможно. Но вдруг Митараи понадобится моя помощь? Вот ради этого надо, наверное, вернуться в квартиру Эмото.
Итак, сегодня последний день. Что делать, если Митараи в конце концов все-таки проколется? Разве я смогу справиться с этим делом, что-то изменить?
Митараи убежал, ничего толком не объяснив. Оно и понятно – времени не осталось совсем. И потом – его осенила какая-то мысль. Получается, мне надо тихо сидеть и дожидаться, когда он позвонит? Смотреть на небо и ни о чем не думать? А небо между тем заволокло плотными облаками. И в голове у меня тоже сплошной туман.
Существует ли хотя бы небольшая вероятность того, что Митараи удалось раскрыть дело, над которым мы бьемся? Когда с ним случился припадок и он заорал как резаный? Есть! Когда я показал ему склеенную тысячу. Может, здесь кроется подсказка?
Я быстро достал кошелек и посмотрел на купюру. С виду ничего особенного. Обыкновенный прозрачный скотч. Что из этого можно извлечь? Я перевернул купюру. Такой же скотч. Митараи на оборотную сторону даже не взглянул.
Что же он увидел на лицевой? Я внимательно рассмотрел ее, но ничего не обнаружил. С цветом всё в порядке… Хиробуми Ито что-то подсказал? Вряд ли. А может, дело в цифре? Тысяча… Нет, ничего в голову не приходит.
Попробуем еще раз. Купюра, то есть деньги. Какая-то связь с деньгами? Убийства связаны с деньгами? Но это и так ясно. Ничего нового.
Ага! Как он сказал?.. Фальшивые деньги! Фальшивка, подделка… Подделка денег? Под видом «убийств по Зодиаку» скрывается преступление, связанное с изготовлением фальшивых денег? Ведь Хэйкити Умэдзава был художником. Или…
Но как связать эту версию со всем, что нам известно о деле семьи Умэдзава? До сих пор не было никаких признаков или намеков, что оно как-то связано с фальшивомонетничеством.
Хотя я не думаю, что между шумным спектаклем, который устроил Митараи, и словами «фальшивые деньги» совсем нет никакой связи. Это определенно намек на что-то. Но на что именно?
Еще Митараи сказал, что при подделке денег используют матовый скотч. Причем не для тысяч, а для десятитысячных. Почему? У десяток бумага, что ли, лучше?
Ну да! Как я сразу не догадался?! Какой смысл подделывать тысячи? Большой прибыли не получишь. То ли дело десятка. Навар в десять раз больше. Были бы стотысячные купюры, наверняка занялись бы ими. Это понятно.
Но какое отношение к этому делу может иметь скотч? И почему он должен быть матовым? Ведь фальшивые деньги печатают и скотч тут не нужен… Нет, определенно Митараи говорит загадками.
В конце концов я решил ехать к Эмото и дожидаться новостей там. Митараи обещал позвонить к вечеру. Если выяснится, что он провалился, мне останется лишь вскочить и мчаться к Ёсиде. Грань между безумием и гениальностью очень тонкая. И мне не хочется, чтобы она была размыта.
Антракт
От автора
Акт IV
Весенняя гроза
Сцена 1
Чайный домик