То, что не отнять

Людская масса продолжала течь к выходам. Некоторые на ходу увлечённо обсуждали запомнившиеся моменты представления. Перемешанные звуки хлопающих дверей, двигающихся людей, звонки истосковавшихся телефонов оглушали эхом со всех сторон. Но эти звуки, не могли заглушить разговоры загулявшейся компании. Николай отстранено наблюдал за редеющим залом. Было немного грустно. Занавес наглухо спрятал бликующую сцену. Антон с Самуилом и директором в очередной раз звенели бокалами. У Николая возникло чувство еще одного пройденного этапа в жизни. Как дочитанной главы в книге. Парни оживленно поздравляли друг друга с успешным окультуриванием.

– Николай, батенька, не грустите, сейчас бабочки припорхают на наш голубой огонек, не ночные конечно, но очень ласковые. Посидеть по душам с этой хрупкостью одно удовольствие, – Невский жестом приглашал к наполненным почти наполовину коньячным бокалам прижатыми пухлыми боками друг к другу, – это будет премилое зрелище. Девушки, от накала театральных страстей и замученные режимными репетициями «уезжают» с первых глотков, и несут такую забавную околесицу, что впору представлять большого плюшевого мишку из детства. Хромого, косого на один глаз, но без меры любимого.

Было заметно, что на короткий миг, все задумались. Очевидно представили милого мишку из детства.

– Но…, – Антон продолжил дирижировать бокалом, – совет бывалого таков: «Быть на одной волне!» Согрейте бокал своим теплом, а потом, это тепло перенесите во внутренние органы не расплескав. Нивелируйте, с позволения сказать, дистанцию между финансами и искусством, хотя, я знаю стеснение на сухую – это не ваш конек!

Николай задумчиво и нехотя улыбнулся.

Михаил Абрамович с Самуилом, глядя в сторону Николая, закивали головами попеременно, как будто, клевали носом со стола подсохшие бутерброды.

В зале стихли последние звуки, нарушаемые только двумя уборщицами собирающих что-то под сиденьями. Вряд ли там была шелуха от семечек и просыпанный попкорн. Но уборщицы не переставая усердно тёрли и мыли.

Николаю не очень хотелось выпивать, но после растревоженного балетной красотой разума, он решил поддержать компанию. Кроме того, ему стало интересно, чем отличаются пьяные балерины от обычных, виденных им перед спектаклем.

Зазвонил телефон, на экране снова мигала «Света-рассвет». Николай сбросил звонок и кинул телефон на стол. Он никак не мог припомнить, почему он впечатал Светкин телефон, как рассвет. В голову приходила только пошлая мысль, другие ассоциации не всплывали. Телефон Николая, для удобства запоминания, пестрил подобными подписями. Они все охарактеризовывали людей соответственно роду занятий или качествам, иногда внешнему виду. Особенно, это было удобно, если человека редко видел. С подписью картинка вставала перед глазами, не сразу, не в деталях, но было понятно кто они такие. Сережа – мусор, Инга – мудак, Андрей – рябой, Палыч – искусство, Анна – бонус, Света – рассвет… Иностранные контакты выглядели примерно также, все равно, всех по фамилиям не запомнишь. Было, одно неудобство, когда контакты из телефона, брали аппарат в свои руки и просили позвонить, чтобы отыскать потерянный телефон. Обычно, при этом спрашивая: «Блин, как я у тебя забит?» Приходилось изобретать отмазки, вырывая у них своё приватное ноу-хау. Отмазки, призванные сохранить отношения даже со случайными знакомыми.

– Михаил Абрамович, а вы не против если я немного дополнительно простимулирую оркестр, ну допустим месячным жалованием? Просто очень хочется чтобы они, приятной живой музыкой, сопроводили наше скромное возлияние. – Антон с надеждой посмотрел в покрасневшие глаза директора.

– Я? Я даже очень за. Дорогой вы мой человек! Боюсь, что только убежали уже все мои родные инструменты. Ну или почти все… И только пыль на копытах осела. Они же востребованные у меня, но по их мнению недоплаченные немного, вот и халтурят по городским заведениям, кто где сможет.

– Марина! Скажите пожалуйста музыкантам, чтобы не расходились и кто-нибудь поднялся сюда – крикнул в партер Михаил Абрамович, перегнувшись через велюровый бортик ложи.

Николай, Антон и Самуил как по команде с интересом посмотрели вниз.

– Балетушек моих, звать не нужно, сами придут, когда довольны своим внешним видом будут – улыбнулся он развернувшись обратно.

– И что? Мы, героинь этого вечера будем чествовать этими засушливыми объедками и встречать теплым пойлом? – Николай кивнул на неопрятный стол.

– Обижаешь друже, сейчас Родионыч, самый безопасный из всех службистов, уже на подлете, со спецпайком этого вечера из «Азбуки» нарисуется – Антон даже причмокнул от удовольствия, посмотрев на часы.

– Уважаю вас за основательность Антоша. Эх, побольше бы таких людей на земле и жизнь была бы абсолютно другой – Михаил Абрамович смотрел на Антона влюбленными глазами.