Тьма знает

Клиенты по очереди вошли в кабинет, а потом вышла одна сотрудница и спросила, не Эйрик ли он.

— Нет, — ответил Конрауд.

— У вас же мозоли? — спросила она.

— Нет, — ответил он, — и я не Эйрик.

Тут вышла Хельга, и он поинтересовался, могут ли они с нею поговорить наедине. Она спросила, зачем он пришел, и он сослался на Ингиберга, с которым она вместе училась, и упомянул наезд в Теневом квартале, имевший место несколько лет тому назад. Он, мол, не из полиции, но ему дали поручение рассмотреть ДТП с человеческими жертвами. Хельге стало любопытно, она вспомнила, что действительно училась вместе с парнем по имени Ингиберг. Она пригласила Конрауда в маленький кабинетик.

— Много же у вас сегодня дел, — сказал он, садясь, а она закрыла дверь.

— Людям хочется, чтоб ноги у них выглядели как следует, — она улыбнулась короткой улыбкой. — Но я не понимаю, как… почему вы решили поговорить со мной… Что я могу вам рассказать?

— Не знаю, помните ли вы, но примерно семь лет назад на улице Линдаргата был совершен наезд на человека. Водитель скрылся. Жертва скончалась. Жертву звали Вилли, и это был друг Ингиберга. В тот вечер они ходили в спорт-бар, а домой пошли не вместе. С Ингибергом я уже поговорил. Он сказал, что в тот вечер видел вас в том же баре. С вами были две подруги. Он тогда немного выпил и собрался с вами поговорить, но так и не решился. Не факт, что вы это помните, но спросить вас я, вероятно, могу.

Во время этой тирады Хельга смотрела на него серьезным взглядом, внимательно прислушиваясь к каждому слову.

— И что же?

— Что?

— Какое отношение это все имеет ко мне?

— Вы помните тот вечер? — спросил Конрауд.

— Ингиберга я помню, — ответила Хельга. — Но все было не совсем так, как вы рассказываете. Это ведь его версия случившегося? Я этого не забыла. Ингиберг в школе был просто несносным. Вечно щипался, неприличности говорил… Моя подруга там отмечала день рождения. Мы втроем пошли в ресторан. А потом решили пройтись по пабам и дошли до этого самого спорт-бара. Ингиберг был пьян в стельку, а на улице была жуткая метель. Вот эти две вещи я помню.

— И что там насчет Ингиберга? Что произошло?

— Он подошел к нам, но мы не захотели с ним разговаривать и велели оставить нас в покое. А он рассердился, стал обзывать нас шлюхами и все в таком духе, и мы еще раз попросили его оставить нас в покое. Я подумала, что он к нам полезет, но он взял и наблевал. Из него просто фонтаном хлынуло! Он успел подставить стакан, но кое-что пролилось на пол. Вот мерзость-то! Он так по-дурацки выглядел: рассказать — не поверите. Когда мы с подругами встречаемся, мы это часто вспоминаем.

— Мне он этого не рассказал, — заметил Конрауд.

— Что же тут удивительного: он, наверное, и сам не помнит. Он же совсем пьяный был.

— А вы с ним друг друга хорошо знали?

— Он со мной учился только в восьмом и девятом классе. Так-то я его толком не знала, — ответила Хельга.

— Вы помните, кто еще был в баре в тот вечер?

— Нет, — не задумываясь, ответила Хельга.

— А вы в то время следили за ходом дела в прессе? Об этом ДТП? Полиция искала свидетелей.

— Ничего подобного не знаю.

— У стойки бара сидели и разговаривали двое мужчин. Одним из них был этот Вилли. Его собеседник был в зимней куртке и шапке с козырьком. Его-то я и хочу разыскать. Я не знаю, как его зовут, и понятия не имею, кто он.

Открылась дверь, в проем просунула голову сотрудница студии педикюра и сказала, что уже все убрала и сейчас пойдет домой. Хельга ответила ей, что у нее здесь еще остались дела, и она сама запрет помещение.

— Не помню такого, — сказала она, когда та женщина отошла от двери. — Я поспрашиваю девочек, помнят ли что-нибудь они, только вот…

— Что?

— Боюсь, никакого толку вам от этого не будет.

33

На следующий день Конрауд позвонил другу детства Вилли, о котором ему рассказывала Хердис, — тому самому, который вспомнил, что видел внедорожник у цистерн на Эскьюхлид. Тот выразил готовность к сотрудничеству, и они решили встретиться в маленьком местечке на улице Аурмули, где он обычно пил кофе после работы.

Того человека звали Ингвар, он был малорослый и щуплый, с многодневной щетиной, и носил бейсболку, прикрывавшую обширную лысину. По профессии он был водителем грузовика и болтал без умолку, много рассказывал, как вырос в районе Хлидар, как играл на Эскьюхлид, болел за «Валюр», и о многом другом, что случайно взбредало ему в голову. Они сидели за маленьким круглым столиком и потягивали кофе. Местечко было уютное, а народу в нем мало: пока еще не начался вечерний наплыв посетителей.