- Да, - произнес он, нервно теребя Библию и глядя в пол, - я обычно не говорю много, и я так боюсь стоять здесь, но... я думаю, что Ханк Буш настоящий Божий человек, хороший пастор, и будет ужасно, если он уйдет. Та община, из которой мы с Пат ушли, совершенно не удовлетворяла наши нужды, и мы оставались голодными: мы изголодались по Слову, по присутствию Бога. Мы с Пат нашли это здесь. Мы действительно возросли в Господе и приблизились к Нему под пасторством Ханка, и, насколько я знаю, некоторые могут сказать то же самое. Что касается истории с Лу Стэнли, то тут не только Ханк принимал решение. Мы все в этом участвовали, включая меня, и я знаю, что Ханк никому не желает зла.
Когда Джон сел на место, Патриция похлопала его по руке и тихо сказала: "Ты отлично справился". Однако сам Джон не был в этом уверен.
- Я думаю, полезно будет выслушать секретаря общины. Гордон Мэйер хочет выступить, - произнес Бруммель.
Гордон вышел вперед с ворохом церковных бумаг и протоколов в руках. Он держался несколько неестественно и говорил хрипло.
- Я хотел бы затронуть два вопроса, - сказал секретарь. - Что касается деловой стороны, я должен довести до вашего сведения, что сумма пожертвований за последние два месяца уменьшилась, в то время как одни платежи остались прежними, а другие увеличились. Короче говоря, наши деньги подходят к концу, и меня это не удивляет. Между нами возникли разногласия, которые пора, наконец, разрешить. Но для этого недостаточно только продолжать жертвовать на церковь. Если у вас есть замечания к пастору, то сегодня вечером вы обязаны их высказать, чтобы не допустить страданий всей общины из-за одного-единственного человека. Второй, может быть, не менее важный момент. Первоначально учредительный комитет рекомендовал нам совершенно иного человека на это место. Как член комитета, я уверГю вас, что никто не давал рекомендаций Бушу. Убежден, что произошел целый ряд недоразумений, в результате которых была допущена досадная ошибка. Мы проголосовали не за того кандидата и теперь за это расплачиваемся. Наконец, я хочу сказать вот что: несомненно, мы совершили ошибку, но я надеюсь, что все собравшиеся здесь сегодня помогут ее исправить и жизнь общины вернется в прежнее русло. Так что давайте это и сделаем.
И так на протяжении двух часов Ханка Буша попеременно то распинали, то прославляли. Нервы у всех были натянуты, спины одеревенели и зудели, но противоборствующие стороны спорили все с большим жаром. Через два часа всеобщее нетерпение выразилось ропотом всего зала: "Давайте начинать голосование..." '
Бруммель скинул пиджак, ослабил галстук и закатал рукава. Он раскладывал прямоугольные листочки для голосования.
- Что ж, перейдем к голосованию, - проговорил он и протянул бумажки двум быстро подскочившим к нему служителям, которые сразу же и начали их раздавать. - Сделаем просто. Тот, кто хочет оставить нынешнего пастора, пишет "да", кто хочет его переизбрать, пишет "нет".
Мота легонько толкнул Шимона в бок:
- Ханк наберет достаточное количество голосов? Шимон в ответ только покачал головой:
- Мы этого точно не знаем.
- Ты считаешь, что он может проиграть?
- Мы надеемся, что кто-нибудь молится.
- Но где же Тол?!
Написать "да" или "нет" было недолго, так что служители тут же вслед за бумажками послали по рядам корзинку для сбора пожертвований.
Гило оставался в своем углу, внимательно наблюдая за множеством демонов, которые тоже не спускали с него глаз. Несколько мелких бесенят слонялись по залу, пытаясь подглядеть, что пишут люди, и то хихикали, то хмурились, радовались или сыпали проклятия. Гило представил тощие жилистые шеи крепко зажатыми в своем кулаке. Настанет час, бесы, настанет час!
Бруммель снова призвал собрание к порядку.
- Хорошо, чтобы все было честно и справедливо, прошу представителей... разных мнений выйти вперед для подсчета голосов.
После короткого нервного обсуждения от стороны "да" вышел Джон Колмэн, а от стороны "нет" - Гордон Мэйер. Вдвоем они отнесли корзинку на дальнюю скамью. Целый рой шипящих демонов кинулся к ним, желая поскорее узнать результат. Гило тоже двинулся туда. Так будет справедливо, решил он. Люциус немедленно слетел с потолка и прошипел:
- Убирайся в свой угол!
- Я хочу видеть результат.
- Ах, вот как, ты хочешь, - произнес Люциус с издевкой. - А что если я тебя раскромсаю, как твоего дружка? Гило грозно бросил:
- Попробуй только! - и Люциус сразу притих. При появлении Гило бесенята разлетелись в стороны, как стайка цыплят. Он склонился над двумя мужчинами. Гордон Мэйер считал первым, молча передавая бумажки Джону Колмэну. Но две бумажки с ответом "да" он незаметно зажал в ладони. Гило взглянул на демонов, чтобы увидеть, насколько внимательно они за ним наблюдают, и потом незаметным движением подтолкнул Мэйера под локоть. Один из демонов это заметил и впился зубами в руку Гило. Воин отдернул руку и медленно, угрожающе двинулся на обидчика, готовый изрубить его на куски. Но, не осмелившись нарушить приказ Тола, сдержал себя.
- Как тебя зовут? - решил узнать Гило.
- Плут, - ответил демон.