Тьма века сего

- Ну и что вы думаете о происходящем?

Ханк не нашел ничего лучше, чем сказать прямо:

- Кажется, против меня ведется атака - прямая духовная атака.

На другом конце провода стало тихо.

- Алло?

- Да, я слушаю, - Фаррел говорил медленно, с сомнением в голосе, как будто обдумывал каждое слово. - Что же это за духовная атака?

Ханк слегка замялся, он не представлял себе, как передать чужому человеку впечатления прошлой ночи:

- Э... я думаю, что сам сатана замешан в этом деле. Фаррел произнес почти требовательно:

- Ханк, я спрашиваю, какую атаку вы имеете в виду? Ханк начал осторожно развивать свою мысль. Он старался, чтобы его доводы выглядели здраво и ответственно, поэтому перечислил только самое важное. Шайка Бруммеля пытается расквитаться с ним: раскол церкви, сплетни, злобное отношение церковного совета, ругательства, написанные на стене дома, духовный разбой, который ему пришлось пережить прошлой ночью. Фаррел прерывал его только для того, чтобы задавать уточняющие вопросы.

- Я понимаю, что это звучит безумно... - закончил Ханк. Единственное, что смог выдавить из себя Фаррел после глубокого вздоха:

- Эх! Да пропади оно все пропадом!

- Да, как вы правильно заметили, история повторяется. Несомненно, вы испытали нечто подобное? Или это происходит только со мной?

Фаррел заговорил, тщательно подбирая слова. '

- Я рад нашему разговору. Я все равно хотел позвонить вам. Не знаю, захотите ли вы выслушать мой совет, но... - Несколько секунд он собирался с духом. - Ханк, вы уверены, что вы на своем месте?

Ханк почувствовал, как в нем просыпается инстинкт самозащиты.

- Да, я верю всем сердцем, что Бог призвал меня сюда.

- А вы знаете, что вас выбрали пастором по ошибке?

- Некоторые так говорят, но...

- Это правда, Ханк. Вам стоило бы во всем разобраться. Община отвергла меня и собиралась пригласить другого пастора, и уже решила, кого именно: одного либерального религиозного философа, вполне подходящего ее запросам. Ханк, я совершенно не представляю, как вы оказались на его месте, но ясно, что произошла какая-то организационная ошибка. Кого они меньше всего хотели видеть у себя в церкви, так это пастора-фундаменталиста, особенно после того, как они уже избавились от одного такого.

- Но они за меня проголосовали.

- Произошло какое-то недоразумение. Бруммель и очень многие члены церкви были против.

- Мне это ясно как день.

- Хорошо, что вы это понимаете. Тогда позвольте мне дать вам несколько конкретных советов. На вашем месте я, не терГя ни минуты, начал бы упаковывать вещи и подыскивать работу где-нибудь подальше от Аштона. Поймите, после пятницы, независимо от того, как пройдет голосование, будет поздно.

У Ханка перехватило дыхание. Вопреки его желанию разговор явно клонился не в ту сторону, однако он смог только тяжело вздохнуть в ответ.

Фаррел продолжал давить на него:

- Ханк, я был в вашем положении и прошел все от начала до конца. И я хорошо знаю, что вам предстоит. Поверьте, эта история не стоит ваших страданий. Пусть они забирают эту церковь, пусть они забирают весь город, вам не стоит жертвовать собой.

- Но я не могу уехать...

- О да, конечно, вы же призваны Богом! Ханк, у меня тоже было призвание. Я был готов к бою, был готов по-настоящему сражаться за город ради Господа. Но, видите ли, мне это стоило дома, репутации, здоровья и, похоже, семьи. Когда я покинул Аштон, я всерьез собирался сменить фамилию, исчезнуть. Вы и представить себе не можете, с кем имеете дело. В этом городе действуют такие силы...

- Какие силы?

- Ну, политические, социальные... духовные тоже, само собой разумеется.

- Конечно. Но вы так и не ответили на мой вопрос: что случилось со мной сегодня ночью и что вы об этом думаете?

Фаррел, несколько помедлив, ответил:

- Ханк... не знаю почему, но мне трудно говорить о подобных вещах. Одно могу сказать, бегите из этого города, пока не поздно, бросьте все это. Вас не желают ни церковь, ни город.

- Я не могу уехать, я же вам сказал.

Наступило молчание. Ханк боялся, что его собеседник положит трубку. Но в конце концов Фаррел все же заговорил:

- Ладно, Ханк, слушайте. Мне пришлось пережить то же самое, что случилось с вами ночью. Но могу вас уверить - это только начало.

- Пастор Фаррел...

- Никакой я не пастор, зовите меня Джим.

- Иисус призывает нас сражаться с сатаной, чтобы свет Евангелия светил во тьме...

- Ханк, можете похоронить эти милые проповеди, они вам не помогут. Я не знаю, как вы вооружены и подготовлены, но если вы пройдете через все это и останетесь живы, меня это удивит. Я говорю совершенно серьезно.

У Ханка не нашлось лучшего ответа, чем просто сказать:

- Джим... я дам вам знать, как пойдут мои дела. Может быть, я выиграю, а может быть, мне и не сносить головы. Бог не обещал, что я выйду из этой истории живым. Он велел мне остаться и сражаться. Одно вы мне разъяснили: сатана хочет завладеть городом. Я ему этого не позволю!

Ханк положил трубку и готов был расплакаться.