Тьма уже внутри

— У тебя там точно травяной отвар был? — опомнившись, выдала я, глядя на смятый Оксанкой в бесформенную кучу пластик на столе. — Чего-то тебя в глухие дебри понесло, подруга.

Оксана ничего не ответила. Долго молчала. И все это время я возила ложкой в бульоне.

По правде говоря, понимала подругу и не понимала одновременно. Мне, чтобы принять новое мироустройство с Хаосами и Хранителями много времени не потребовалось. Оксанка же — человек иного толка. Разве можно ее в этом винить?

— Это твое, Мика, — в подтверждение моим рассуждениям тихо сказала Оксана. — Приключения, круговорот событий, магическая чебупень… Ты в мыслях этим живешь ежедневно, сказки вот свои строчишь. А я так не могу. Я не справлюсь.

— Справишься, — ответила, и коленки почему-то задрожали. Будто в предчувствии чего-то дурного. — Разве у нас есть выбор?

— Есть, — еще тише проговорила Оксана. — У меня точно… есть.

Ложка выскользнула из ослабевших пальцев и скрылась в толще бульона. Выругавшись, я что было силы дернула ручку ящичка кухонной тумбы, покопалась в нем, вооружилась парой вилок и принялась вылавливать потопленный столовый прибор.

— Ну, повариха! У кого-то каша из топора, а у меня вон, из ложек.

Еще несколько минут кряду я пыхтела, обжигала пальцы и «рыбачила» в кастрюле. Пыталась трещать без умолку, чтобы хоть чем-то заполнить внезапно образовавшуюся пустоту.

— Так ты уйти хочешь, Оксана? Я правильно поняла?

Ложка наконец была выужена и брошена в мойку, а я нашла в себе мужество заговорить.

— Не знаю, — мяла коленки подруга, не поднимая глаз. Вопрос «в лоб» застиг ее врасплох. — Просто, я не такая, как ты, Мик. У меня сил жить со всем этим не хватит и… Ну и ну! — неправдоподобно и неуместно звучно захохотала она. — Что за чушь я несу? Наверное, и правда что-то там с аурой у меня.

— Нет, — покачала я головой, адским усилием воли не позволяя себе рухнуть прямо на пол и, подтянув к груди ослабевшие коленки, зареветь от охватившего ощущения беспомощности, — ты правильно сказала, у тебя есть выбор. Ты не обязана подвергать себя испытаниям, если не хочешь. Вернее, — успела оговориться, прежде чем Оксана возразила, — если не готова.

Оксанка приоткрыла рот, тяжело вздохнув, и опустила глаза, вновь вцепившись в колени. Молчала. Не было сил говорить и у меня, но не от страха. Верно, я и впрямь чокнутая, раз не испытываю священного ужаса перед всем происходящим.

«Нормальный человек ведь должен», — украдкой глянула я на Оксану.

— Мика, — мотнула головой подруга, встретившись со мной взглядом, — я тебя не брошу. Я ж не прощу себе!

Что ни говори, а та книжечка, стирающая память сейчас ох, как пригодилась бы.

— Не переживай, — положила я ладонь на Оксанкино плечо. Улыбалась, а на деле в носу щипало от слез. — Я не сочту это за предательство. Мне даже спокойнее станет, если ты будешь в безопасности. Подальше от всего… этого.

— Правда? — с детской наивностью в глазах уставилась на меня Оксана.

Я кивнула, и подруга, шмыгнув носом, накрыла взмокший лоб ладонью и дала наконец волю эмоциям.

— Ну-у, Семенова, чего ревешь-то? — ободряюще потрепала я Оксану по плечу, погладила по вздрагивающей от всхлипов спине. — Ты ведь не на съедение волкам в лесу меня оставляешь, ей-богу! Вокруг меня столько защитников. Взять хотя бы императора того же, или Джахо. Целый батальон!

— Про Бранище забыла, — Оксана засмеялась, стирая тыльной стороной руки дорожки слез.

— Точно, — протянула я. — Всех и не упомнить прямо… Так что? Решено? Завтра твоя аура окончательно придет в норму, и сможешь домой поехать.

Подруга бодренько кивнула, виновато улыбнулась и вновь принялась тереть покрывшиеся красными пятнами пухлые щеки.

Хлопнула входная дверь. Мы с Оксаной настороженно переглянулись и не без опаски ринулись в прихожую. Но беспокоились напрасно.

— Здравствуйте, Ян Викторович, — окончательно воспрянув духом, Оксана подскочила к аспиранту, груженому связкой пузатых пакетов из супермаркета. — Давайте, помогу. А мы уже обед взялись готовить. Мика, вернее, — многозначительно глянула на меня она, подмигнув. — Ее затея.

Вчерашняя неловкость и смущение растворились в ней без следа. Стоило подумать, что подобная перемена вызвана предстоящим отъездом, как внутри засвербело от тоски.

Бранова же известия о моих кулинарных подвигах в восторг не привели. Аспирант лишь суховато кивнул в знак приветствия и отдал Оксанке пакет, что полегче был. Мне же ничего не досталось. Меня будто и не существовало вовсе.

— А Сережа с Мартой… — робко начала я, чтобы хоть какое-то подобие разговора с Бранищей завязать.

— Решили еще за домом последить.

— Никого из Ордена не видно?

— Пока нет, — ответил Ян, сгрузив ворох пакетов на стол и стянув с головы шапку. — Все вокруг обошли. Если бы кто и притаился, заметили бы уже, наверное.

Я выдохнула, прикрыв глаза. Это хорошо.