Тьма под солнцем

По состоянию на лето две тысячи четвертого года – командный состав бандформирований понес невосполнимые потери, была практически утрачена связь с международными террористическими организациями и фондами, финансирующими террористическую деятельность. Эмиссары Аль-Каиды – а в Ичкерии были и Осама Бен Ладен и Айман аль-Завахири, Аль-Завахири был даже задержан в Дагестане, но потом отпущен – погибли в ходе специальных операций федеральных сил, граница с Грузией была перекрыта. В Дагестане, который в Первую чеченскую был тыловой базой боевиков – на чеченцев теперь смотрели волком. Аслан Масхадов, главнокомандующий войск ЧРИ постоянно скрывался, штаба у него не было, связь с боевиками он практически утратил. Наиболее опасным среди выживших к тому времени – был Абдаллах Шамиль Абу Идрис. Он же – дивизионный генерал армии республики Ичкерия, бывший курсант школы особого назначения ГРУ ГШ, развернутой на базе 345-го полка ВДВ Шамиль Салманович Басаев.

Ингушетия, Назрань. Лето 2003 года

В конце девяносто девятого года штурмом был взят город Грозный. Никем не признанная чеченская государственность, государство террористов и похитителей людей – перестало существовать. Двадцать девятого февраля этого года был взят последний город, находившийся под контролем бандформирований – Шатой. Лидерам бандитских формирований: Масхадову, Басаеву и Хаттабу удалось скрыться. Генерал полковник Геннадий Трошев, командующий объединенной группировкой – заявил об окончании активной части операции против бандитского режима. Но все понимали – ничего не кончилось. Все только начинается…

* * *

Модная, черная «девяносто девятая» резко тормознула у тротуара на окраине Назрани рядом с неторопливо идущим человеком – и человек отшатнулся, падая на тротуар и выхватывая пистолет.

Опустилось стекло – но вместо автоматного или ружейного ствола в нем показалось лицо. Лицо рано поседевшего мужчины с жесткими, черными глазами.

– Тащ подполковник, ужинали сегодня? Если нет, то приглашаю…

Чеченец – ловко, словно ему и не было за пятьдесят – встал с тротуара, не отряхиваясь и не отводя от машины и человека в ней ствола своего пистолета. Прохожие – привычные ко всему за последнее время – старались как можно быстрее уйти.

– Тебе что нужно?

– Покушать. Поговорить. Садитесь назад, там нет никого.

Это было жестом доверия – ни один опытный человек, сидя на переднем сидении машины, не пустит на заднее врага…

Подполковник спрятал пистолет. Сел в машину, сильно хлопнув дверью. Машина отъехала от тротуара. В салоне было жарко, поставленный на приборную панель вентилятор не мог разогнать жару. На внутрисалонном зеркале висели самодельные четки из дорогой породы дерева и небольшая табличка из дерева на медной цепочке – примерно как русская икона. На ней – была выжжена и достаточно искусно рука с поднятым вверх указательным пальцем и надпись арабской вязью. Надпись гласила – Аллах Акбар!

В магнитофоне – хрипел Тимур Муцураев, который в то время был еще мало кому известен. Это потом его стали называть «Чеченским Высоцким».

Подполковника – ничего это не обмануло. Он знал, что хозяин машины – истинный хамелеон, русский, выросший в Грозном и имеющий большие счеты с чеченцами. Очень большие, идущие еще с подросткового возраста счеты.

– Куда мы едем?

– Люди шашлык пожарили. Вино привезли. Меня пригласили. А разве не сказано: «Любой дар Аллаха удваивается, если разделить его с другом»?

Теплов – а это был именно он, постаревший, но все же он – сидел на правом переднем сидении, пассажирском. На водительском – был молодой человек, крепкий, едва помещающийся за рулем, футболка едва не рвалась под напором мускулов. У него не было усов, но была короткая бородка… и подполковник милиции Иса Гурдаев понял, что это – не чеченец, а тоже русский. За долгие годы противостояния русские тоже кое-чему научились…

Судя по тому, как шла машина – Гурдаев понял: сбрасывают хвост. И – откинулся на сидении, вверив свою судьбу одному лишь Аллаху…

* * *