Тьма наступает

В тускло освещенной машине Мэтту и Мередит эта мысль пришла в голову одновременно. Мередит успела быстрее, но сказали они практически одновременно.

– Я идиотка! Мэтт, как откидывается это сиденье?

– Бонни, тебе надо сделать так, чтобы ее сиденье откинулось назад! Там есть маленький рычажок, найди его и потяни наверх!

Голос Бонни стал прерывистым:

– Мои руки… оно тычется в мои руки…

– Бонни, – жестко сказала Мередит, – я знаю, что у тебя все получится. Мэтт, этот рычажок… он прямо под передним сиденьем… или…

– Да, с краю. Немножечко наискосок от тебя, – больше Мэтт ничего не смог выговорить: у него перехватило дух. Вцепившись в ветку, он чувствовал: ослабь он руки хоть на секунду, дерево вопьется ему в шею еще сильнее.

«Других вариантов у нас нет», – подумал он, набрал полные легкие воздуха и уперся в дерево, услышав, как вскрикнула Мередит, и повернулся. Зазубренные сучки, как тонкие деревянные ножи, царапали ему шею, ухо, кожу головы. Теперь давление на заднюю часть шеи ослабло, но он был потрясен, увидев, как разрослось дерево в машине. На коленях у него было полным-полно веток; хвоя заполнила все пространство.

Неудивительно, что Мередит так перепугана, смутно подумал он. Она была практически погребена под тяжестью веток; одной рукой она боролась с чем-то у самого ее горла, но она его видела.

– Давай, Мэтт… свое сиденье! Живо! Бонни, я знаю, что у тебя получится!

Мэтт протиснулся рукой сквозь хитросплетение веток и схватился за рычаг, который должен был опустить спинку его кресла. Рычаг не шелохнулся. Он весь был опутан тонкими крепкими побегами, упругими и прочными. Мэтт принялся яростно крутить и рвать их.

Спинка откинулась. Мэтт поднырнул под огромную ветку – если ее по-прежнему имело смысл так называть, потому что теперь в машине было множество других таких же. Едва он протянул руку, чтобы помочь Мередит, как спинка ее кресла тоже резко откинулась.

Она упала вместе с ней, подальше от хвои, задыхаясь. Секунду она лежала не шевелясь. Потом торопливо переползла на заднее сиденье, таща за собой фигуру, облепленную хвоей. Она заговорила, и ее голос стал хриплым и медленным.

– Мэтт. Слава Богу, что… у тебя не машина… а игрушка-головоломка, – она лягнула спинку переднего сиденья, и та вернулась в исходное положение. Мэтт сделал то же самое.

– Бонни, – плохо соображая что к чему, сказал Мэтт.

Бонни не шевелилась. Множество тонких прутьев по-прежнему оплетали ее, запутались в ее рубашке, вцепились в волосы.

Мередит и Мэтт стали выдергивать их. В тех местах, где они подавались, на коже оставались маленькие ранки с рваными краями.

– Оно как будто хотело врасти в нее, – сказал Мэтт, когда длинная тонкая веточка отстала, оставив после себя кровавую ранку.

– Бонни! – позвала Мередит, вытаскивая прутья из волос подруги. – Бонни! Давай, приходи в себя. Посмотри на меня.

Тело Бонни снова задрожало, но она позволила Мередит поднять ее лицо вверх.

– Я думала, у меня ничего не выйдет.

– Ты спасла мне жизнь.

– Я так перепугалась…

Бонни уткнулась в плечо Мередит и тихо заплакала.

Мэтт посмотрел на Мередит как раз в тот момент, когда лампочка мигнула и погасла. Последним, что он успел увидеть, были ее глаза, в которых стояло такое выражение, что его замутило еще сильнее, чем прежде. Он обвел взглядом три окна, которые теперь были ему видны с заднего сиденья.

По идее, ему трудно было вообще что-нибудь разглядеть. Но то, что он высматривал, прижалось прямо к стеклу. Иглы. Ветки. Все окна были ими полностью загорожены.

Не говоря друг другу ни слова, они с Мередит вцепились в дверцу. Дверца щелкнула, приоткрылась на пару миллиметров, а потом с очень отчетливым «вамм» захлопнулась снова.

Мередит и Мэтт посмотрели друг на друга. Потом Мередит снова опустила глаза и вытащила из волос Бонни еще несколько веточек.

– Не больно?

– Нет. Почти…

– Ты дрожишь.

– Это от холода.

В машине действительно стало холодно. Снаружи, но не сквозь некогда открытые стекла, которые теперь были наглухо закрыты стволами деревьев, до Мэтта доносился шум ветра. Он свистел, словно в ветвях многочисленных деревьев. Был слышен и другой звук – на удивление громкий скрип дерева. Как это ни нелепо, он доносился откуда-то сверху. Было похоже на бурю.

– Кстати, что это была за дрянь? – вдруг крикнул он, с силой пнув спинку переднего сиденья. – Та дрянь на дороге, из-за которой я вывернул руль?

Мередит медленно приподняла свою темную голову.

– Не знаю; я как раз собиралась закрыть окно. Я видела ее долю секунды.

– Она появилась прямо посреди дороги.

– Волк?

– Там ничего не было, и вдруг она появилась!

– Волки другого цвета. Она была рыжей, – бесцветным голосом сказала Бонни, отрывая голову от плеча Мередит.

– Рыжей? – Мередит покачала головой. – Но она была слишком большая для лисы.

– Мне тоже кажется, что она была рыжей, – сказал Мэтт.

– Волки рыжими не бывают… А оборотни? У Тайлера Смоллвуда нет родственников с рыжими волосами?

– Это был не волк, – сказала Бонни. – Он был… задом наперед.

– Задом наперед?