Тьма императора

– Я… не знаю. – Удивительно, но раньше она не задумывалась о том, досматривают ли, допустим, приходящих на совещание к императору советников? А других Альго? Принцессу Анну, Анастасию, его высочество Адриана?.. – Не знаю…

– Ясное дело, не знаете. И как этот яд попал внутрь одной из ваших конфет, вы тоже не знаете.

София чуть рассердилась. Насмешливый тон дознавателя ей совсем не нравился.

– Не знаю. Но могу предположить.

– Да? – Дайд откинулся на спинку дивана. – Давайте, предполагайте.

Софии захотелось в него чем-нибудь запустить. И почему он так странно ведет допрос?! В тех детективах, которые она читала, все описывалось как-то иначе.

– Вариант, что яд был в конфете изначально, я отметаю. Не потому что я уверена в себе и маме, а потому что меня досматривали.

– Среди охраны есть предатель, который с вами в сговоре, – сказал Дайд лениво, и София поперхнулась воздухом. – Доложил, что в конфетах ничего нет, а на самом деле было.

– Но зачем?! Зачем мне это?!

– Это уже другой вопрос, к нему мы вернемся позже. Продолжайте свои предположения, София.

– Продолжать?!

– Именно. Первый вариант – яд в конфете был изначально – вы рассмотрели. Что дальше?

София вздохнула, пытаясь успокоиться. Может, этого он и добивается? Выводит ее из себя?

– Второй вариант – яд попал в конфету уже во дворце. Здесь тоже возможны два варианта. Либо его «закачали» при помощи шприца в одну из моих конфет, либо пришли и подменили конфету.

– И откуда же в таком случае взяли копию?

София замешкалась. Говорить очень не хотелось, но… он ведь все уже и так знает. Почему-то, глядя на Дайда, она в этом ни капли не сомневалась.

– Можно было изготовить, но это сложно, надо иметь такую же форму для конфет, а у мамы она необычная. Я принесла во дворец не одну коробку, а в общей сложности четыре. Третья у меня в комнате, четвертая – у принцессы Анастасии. Можно было взять, как вы сказали, копию, оттуда. Либо из моей коробки, либо из коробки ее высочества.

– Неплохо, айла Тали, – кивнул Дайд. – Кстати, а вы помните, сколько всего конфет осталось в вашей коробке? Сколько вы съели?

София на секунду задумалась.

– Нет.

– Ясно. А теперь давайте представим, что виновник у нас вы. Зачем вы это сделали? Только чур – без «не знаю». Попытайтесь придумать причину.

– Вы издеваетесь? – поинтересовалась София устало. – Какая у меня может быть причина травить маленькую девочку, мою подопечную? Я не имею ни малейшего…

– Деньги, например.

– Какие еще деньги?

– Вот именно – еще. Император уже выдал вам зарплату за полгода, а заказчик преступления выдал вторую половину долга отца. Вам ведь надо выплатить его и сохранить дом и магазин? Вы получили деньги за отравление конфетами. Яд вам дал, допустим, заказчик. Вашей обязанностью было только начинить конфету, а затем…

– Айл Дайд! – прервала его София, возмутившись так искренне, что ей показалось – у нее сейчас пар из носа и ушей пойдет, как из чайника. – Тогда почему я все еще здесь?! Я должна была убежать из дворца, как только подменила конфету! Оставить матери деньги и перенестись как можно дальше из столицы, лучше – в другую страну! А я сижу здесь и… беседую с вами!

Софии показалось, что губы дознавателя чуть дрогнули.

– Вам не нравится со мной беседовать, айла Тали?

– А кому-то из допрашиваемых нравилось с вами беседовать?!

Дайд фыркнул.

– В этом и весь ужас, айла Тали. Вы свободны. Допрос окончен. Скажите охраннику, что он может заходить, а сами идите в детскую.

– То есть я не арестована?

Дознаватель покачал головой:

– Нет.

И все.

– Но вы ведь думаете, что это я?

Дайд поднял брови.

– Когда я это говорил?

Глава четырнадцатая

Когда Арен принес к Агате брата, она как будто сразу выздоровела – заулыбалась, раскраснелась и долго обнималась с ним, выслушивая стремительный и почти захлебывающийся от эмоций рассказ про то, как они с Софи сидели в салоне, во что играли и что ели.

– А Софи? – вновь спросила Агата, посмотрев на императора.

Жена громко вздохнула, и Арен, бросив на Викторию предостерегающий взгляд, ответил:

– Она скоро придет, моя радость. Через несколько минут.

Агата хмурилась, и Арен добавил:

– Придет. А ты поставь обратно эмпатический щит. Ни к чему тебе сейчас слушать чужие эмоции. Можешь или мне помочь?

– Могу, – кивнула дочь, на секунду закрыв глаза. – Все.

– Молодец.

В этот момент раздался стук в дверь, и Александр подскочил на кровати, завопив:

– Это Софи, Софи!

Император вовсе не был уверен в том, что это именно София, но, когда Тадеуш по его кивку открыл дверь, оказалось, что это действительно она, дрожащая от волнения и беспокойства.

– Добрый день… – прошелестела девушка, приседая. Она на самом деле дрожала – губы, руки, и даже взгляд, наполненный тревогой и смятением, дрожал. – Я могу зайти, ваше величество?

– Заходи, – ответил Арен, и Агата тут же воскликнула:

– Иди к нам, Софи! Иди!

Маленькая аньян сделала пару шагов вперед и остановилась.

– Садись сюда, – сказал император, похлопав по спинке кресла, что стояло рядом с кроватью. Виктория недовольно поджала губы, но промолчала. Сама она сидела на кровати, рядом с Агатой и Александром.