Тлеющий

МакКоли хотел защиты Харпер от Линды, женщины, которая убила большую часть его родственников по материнской линии, и помогла Норе в надежде добраться до Ашера. МакКоли теперь жил в доме с другими демоническими детьми, у которых нет семьи.

— Думаю, что… — Заметив искру боковым зрением, Харпер посмотрела на адский огонь в руке Ашера, который быстро исчез. — Ты это видел? — спросила она Нокса.

— Да.

Ашер нахмурился, и адский огонь вновь вспыхнул в его руке. Это был не совсем шар. Скорее огненный язык. И вновь он быстро исчез. Ашер с любопытством посмотрел на свою руку, а затем его разум вопросительно коснулся её.

— Я видела это, малыш. — Сказала ему Харпер. — Вот, поиграй лучше с этим.

Она передала ему сито, чтобы отвлечь. И это хорошо, потому что не хотела, чтобы он поджёг бассейн.

— Это не шар, но это не значит, что он не сможет придать огню форму шара, когда немного попрактикуется, верно?

Нокс погладил её по руке.

— Я знаю, ты считаешь слабостью невозможность вызывать шары адского огня. Возможно, так и было бы, если бы ты вообще не могла его вызывать, но ты можешь. Я не считаю твою способность вливать его только в какие-то объекты ограничением. На самом деле, думаю, это даже более разрушительно.

— Да, только если нет необходимости бросить шар огня. Тогда возникает проблема. — Вновь бросив взгляд на Ашера, она спросила Нокса. — Во сколько лет твои способности впервые проявились?

— Не знаю точно, — ответил Нокс. — Не помню, чтобы у меня когда-то их не было. Такие вопросы я не задавал своим родителям. Помню, как радовался появлению новой способности. Хотя мои родители всегда впадали в панику и просили их не проявлять. Они не хотели, чтобы другие демоны догадались, кто мы.

Как архидемон, Нокс никогда не перестанет расти в силе. Это одна из причин, почему его вид считают таким опасным. Люди верили, что рождённое в аду должно там и оставаться. Его вид обычно жили ордами в глубинах ада. Несмотря на то, что дети рождались в адском пламени, взрослые все вместе о них заботились. Некоторые «усыновляли» детей, относились к ним как к собственным, как когда-то сделали его родители.

— Ты говорил, что твоя орда разделилась, когда пришла на Землю. Что случилось с остальными?

— Лу сказал, что они по собственной воле вернулись в ад задолго до того, как приняли закон, запрещающий архидемонам его покидать. — После того как один из обезумевших архидемонов едва не уничтожил Землю, Лу согласился удерживать их вид в аду. Но, поскольку он не соглашался разыскивать каждого архидемона, слоняющегося по поверхности, то оставил Нокса в покое. — Люди здесь не особо любят наш вид. Ни одна община их не примет. Никто не доверял. Они чувствовали, что им здесь не место.

— Тогда почему ты не вернулся в ад после смерти родителей? — спросила Харпер.

— Это больше напоминало бы бегство. Прятки. Признание поражения. Это не в моей сути.

— Так… ты единственный архидемон на земле?

— Да.

Её глаза затуманились.

— Наверное, одиноко быть единственным в своём роде. В некотором роде круто. Но в основном одиноко.

— На меня это никогда так не действовало. И как я могу быть одиноким, когда у меня есть ты? — Обхватив её затылок, он завладел её ртом, подарив медленный поцелуй. Глубокий. Ленивый. Смакуя её вкус, который никогда не надоест… так что его немного разозлило, что их прервал смех стражей.

Нокс оглянулся и увидел, как они по мелководью направляются к берегу.

— Кто выиграл к гонке? — крикнул он.

Танер фыркнул, словно его оскорбил этот вопрос.

— Я, конечно. Я хотел… черт, медуза!

Харпер подняла бровь, глядя на Нокса.

— Что я говорила?

Он просто покачал головой.

* * *

Вцепившись в его плечи, Харпер изо всех сил пыталась сдерживать стоны, пока он пожирал её, но это было чертовски трудно. Боже, он ненасытно лизал, покусывал и смаковал. Каждое движение языка по её клитору заставляло её задыхаться сильнее. Каждое прикусывание заставляло её желудок сжиматься. И, когда она начал погружать язык в её лоно, она ощутила приближение развязки. Нокс зарычал, посылая восхитительные вибрация, и её накрыло волной освобождения, заставив выгнуться и сжать простыню.

Нокс выводил дорожки из поцелуев на её дрожащем теле.

— Чертовски люблю доводить тебя до оргазма, детка.

Он накрыл ртом её сосок и втянул, сжав рукой другую её грудь. Её кожа была гладкой, как шёлк. Ему нравилось трахать её грудь, но не сегодня. Сегодня, ему необходимо оказаться внутри.

Когда она приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, он завладел её ртом. Погрузил язык внутрь и скользнул по её собственному.

Её пальцы сжали его плечи, и она выгнулась навстречу с гортанным стоном, который он ощутил всем своим существом.

В момент, когда их губы соприкоснулись, её тело запылало. Никто и никогда не целовал её так, как Нокс. Он не просто ласкал её языком. Он провёл по её зубам, прикусил уголок рта, пососал нижнюю губу, потёр небо. Наслаждался ею до тех пор, пока её мозг не превратился в кашу и эмоции не сорвались с цепи.