Ткущие мрак

– Нет. Не его светлости. Он не отдавал тебе такого приказа.

– Не сам владетель, – поспешно поправилась Моника. – Это слова господина Кара.

Вот теперь не ложь.

– Кар все еще там. – Шерон указала на алебастровые двери.

– Да. Я получила этот приказ с запиской. Он просил передать, что хочет поговорить наедине. Без ваших сопровождающих.

Она показала маленький листочек, но указывающая не стала читать.

«Без сопровождающих» – это значит без Мильвио. Гвинт желает говорить. Шерон могла бы отказать. Но не видела смысла.

– Приказ Кара не означает пожелание его светлости, Моника.

– Слова господина Кара – это часто желание владетеля, сиора, – не моргнув и глазом ответила красавица. – Я отведу вас.

– Сперва перо и бумагу.

Она написала короткую записку для Мильвио, вручила охранявшему двери зала гвардейцу с просьбой передать, и пошла за служанкой.

Им пришлось спуститься на первый этаж дворца, а затем, кажется, пройти его насквозь. Из конца в конец. Здесь было тенисто из-за высоких каштанов парка, прохладно и пусто. Их шаги звучали гулко и очень одиноко.

– Я распорядилась заварить кальгэ. Как вы любите. Его сейчас принесут. – Моника указала на темно-коричневый кожаный диван, зажатый двумя массивными шкафами с книгами. Сама служанка отошла к дальним дверям и встала у них, точно прекрасная статуя, облаченная в белое, а Шерон подумала – правильное ли она приняла решение не говорить Тэо о встрече с цирковой?

Девушка изучила корешки тех книг, до которых могла дотянуться, не используя стремянку. Выбрала «Жизнь Летоса» путешественника Эрада аль-Дамини. Ей стало любопытно, что о ее герцогстве написал человек, приехавший туда с другого края света, и насколько правдива его история.

Принесли кальгэ, она выпила чашку, сняв обувь, забралась с ногами на диван, как любила это делать дома, пускай в ее нимадском жилище никогда не было ни мягкого дивана, ни редких книг.

За чтением она не заметила, как Кар встал рядом, и вздрогнула.

– Некроманта может напугать такая мелочь, сиора? – любезно спросил он.

– Уверена, прожив на свете столько лет, вы знаете, что некроманты всего лишь люди и подвержены обычным человеческим страхам, сиор. Разве подобные вам ничего не боятся?

– Боятся, – признал он. – Гораздо сильнее, чем может показаться. Чем больше знаешь, тем большего страшишься. И мне нравится, как ты говоришь со мной.

– Сиор?

– Без этого самого страха. Возможно, уже успела привыкнуть к тому, что рядом с тобой другой бывший великий волшебник?

Она ответила честно:

– Если думать так постоянно, то, наверное, никогда не привыкнешь. Я стараюсь видеть в вас обоих не легенды, а людей, что стоят за ними.

– Мудро, – одобрил он. – Возьми эту книгу себе, если она нравится. Дагеварцы те еще сказочники. Я хотел бы тебе кое-что показать, прежде чем наш дорогой мечник уйдет от его светлости.

– Станете переманивать на свою сторону?

– Тебя? Уволь. Проще обратить шаутта к свету, чем увести женщину от Войса. – Это прозвучало почти грубо. Она заметила в его тоне и раздражение, и обиду, и некоторую зависть. – Хочу попросить твоей помощи. Идем?

– Моника ведь служит вам? – спросила она, заметив, что служанка поспешила за ними. – Вам, а не герцогу.

– Ты замечаешь мелочи. Похвально. Да. Мне. А не герцогу. Он довольно быстро потерял к ней интерес. Такое с ним часто случается. Но она талантлива. И верна. Мне. Я пользуюсь ее услугами уже долго и не могу сказать ничего плохого. Сюда.

– И она знает, кто вы.

– Да. Знает. Как и еще несколько близких мне и неболтливых людей. Так работать на благо государства гораздо проще.

– А вы все делаете именно ради Треттини, сиор, а не для себя?

– Я не разделяю эти понятия, – хмыкнул Кар. – Это Войс мыслит масштабами мира. Он был слишком зависим от Тиона, и тот использовал его, словно мальчишку. Давно уже исчез, но продолжает использовать, вручив смешные и нереальные цели. Я довольствуюсь малым, и мне все равно, что происходит за границами герцогства.

– Происходило, сиор, – поправила его Шерон.

– Да, – легко признал Гвинт. – Происходило. Я долгие годы спасался в раковине, не глядя на то, что за ней. И вот пожалуйста. Шаутты, Вэйрэн и чушь, о которой я предпочел забыть. Что ты еще видела в Аркусе?

– Вашу подпись на стене.

– Будь она проклята, – процедил Кар. – Искари все еще там?

– Я убила троих. – Она не стала говорить о роли друзей.

– Весомое заявление. Но их больше. Гораздо больше. И если они придут вместе с мэлгами и шауттами, тогда мы будем плясать голыми пятками на раскаленной сковородке. Вот как нас припечет.

– Мне не показалось, что они вместе с демонами.

– Кто поймет тьму? Союзы в ней появляются и распадаются со скоростью биения сердца мыши.

Это были его покои. Богатые, хорошо обставленные, с чудесными старыми картинами на стенах и огромным камином, больше похожим на вход в пещеру. Шерон не поняла, что сделал Кар, но камин мягко и беззвучно стал уходить в стену, открывая скрывавшуюся под ним платформу очередного подъемника.

– Каскадный дворец хранит много тайн. О некоторых неизвестно даже герцогу.

– Что там?

– Моя тайна, Шерон.

– Думаете, я желаю узнать чужие тайны, сиор Кар?