Тюрьмой Варяга не сломить

— Странно мне слышать такую речь от тебя, Варяг. — Владислав сразу же про себя отметил осведомленность Беспалого. Но виду не подал. А начальник продолжал: — Ты же, говорят, большой ученый, чуть ли не академик, по заграницам разъезжаешь. А манеры у тебя, как у последнего уркагана. Или, попав в родную стихию, ты наконец скинул личину респектабельности?

Варяг криво усмехнулся и ничего не ответил.

— Ладно. Не хочешь говорить, помолчи. И меня послушай. Я — Беспалый Александр Тимофеевич. Потомственный тюремщик. Мой отец на зоне был начальником. Теперь уже немало лет я там командую. Это моя вотчина. Я в ней царь и бог. Без моего слова там солнце не встает. И по моему слову летом снег может повалить. Понял? Ко мне тебя прислали не случайно. Ко мне вообще случайно никого не присылают. Знаешь, почему ты тут очутился?

Варяг смотрел на подполковника и молчал. Но Беспалый и эту молчанку предусмотрел. Сейчас ему самое главное было не сорваться, не вспылить, не показать собственной слабости. И он, загоняя клокочущую ярость внутрь, продолжал спокойно:

— Тут тебе, Варяг, придется несладко. Очень несладко. Я знаю про тебя все! И где ты сидел, и как ты сидел. И про твои подвиги наслышан. Но тут ты — никто. Вон, видал, как тебя в приемнике встретили. Ты для них паршивый бизнесменишка, ворюга, к тому же еще и «американец», значит, «толстый». Они таких, как ты, не любят. И житья тебе не дадут, — Беспалый сделал паузу. — Ты мне тоже малосимпатичен. Но уж коли такая важная птица ко мне в курятник залетела, хочу с тобой поладить. К общему благу. Я постараюсь похлопотать за тебя в суде. Может, приговор будет не слишком суровым. Споемся с тобой — и тебе и мне будет спокойно. Ну а не споемся — я тебя обломаю. У меня был в школе учитель физики, Виктор Иванович Милехин. Смешной самодовольный дурак. Так вот он любил говорить нам, соплякам-восьмиклассникам: «Советская власть сильна — она любого из вас в бараний poг скрутит, и даже не чихнете»! Я тогда над этими словами посмеялся, а как сюда пришел на службу, частенько их вспоминал. И мои подопечные эти слова тоже часто поминают. А знаешь почему? Потому что я и есть для тебя советская власть!

Едко усмехнувшись, Владислав в первый раз за все время разговора произнес:

— Не знаю, как там твой Виктор Иванович Милехин, но ты, Александр Тимофеевич Беспалый, уж точно самодовольный болван. Я еще в Питере сказал твоим хозяевам, да, видно, они забыли тебе передать, я — вор в законе, своих убеждений не меняю и сукой не был и не буду. И со мной тебе не спеться, начальник.

— Это отчего же? — скрестил подполковник на груди руки.

— Потому что мы с тобой поем разные песни. А хочешь меня в бараний poг скрутить… Что ж, попробуй, поглядим, кто в конечном счете в дураках останется.

Каждое произнесенное слово было полновесным. Впору на весы класть.

Беспалый поднялся, в задумчивости прошелся по кабинету, заглушая накативший гнев. Наконец он вернулся, тяжело опустился на стул.

— На словах ты крепок, Варяг. Проверим, каков ты на деле будешь.

Подполковник нажал потайную кнопку под столом. Через минуту в кабинет без стука вошел высокий плотный мужчина в белом халате. За ним так же бесшумно проследовали двое охранников.

— Воробьев! — обратился к нему Беспалый. — Отведи новенького к себе в медпункт и… ну, сам знаешь что. — Подполковник подошел к врачу вплотную и прошептал на ухо: — Вот что, лепила. Впендюрь ему пентотальчику или чего там у тебя есть — может, он что важное выболтает. И вообще, пропиши ему курс химиотерапии, для начала на недельку, а там посмотрим. Ну, действуй, Гиппократ ты наш!

Глава 33 Больничка

После укола, который ему сделали в медпункте «предвариловки», Варяг как-то сразу отключился. С трудом он осознавал, что его погрузили в машину «ПМГ» и повезли по ухабистой дороге. Через какое-то время он задремал, прижавшись спиной к металлической стенке. Навалившийся сон больше походил на бред. Где-то в закоулках сознания проплывали неясные картины из прошлого, обрывки воспоминаний и снов.

Вика… Нестеренко… Джонни-Могильщик… Живой еще Ангел… Перелет из Сан-Франциско в Шереметьево… Побег… Распростертое тело Пузыря…

Все смешалось в голове в причудливый, фантастический калейдоскоп видений. В какой-то момент Владиславу привиделась Светлана. Они вдвоем сидели на кухне в их уютном доме в Сан-Франциско. Светлана показывала только что купленную новую стиральную машину… Машина завертелась… Но уже через какое-то мгновение Варяг словно наблюдал кровавую потасовку между ворами и ссученными. А еще через секунду вся Россия представлялась ему огромным полем брани. Бродяги всех мастей режут друг друга, рвут на куски. А пуще всех Рваный орудует ручищами. Да только и его смерть застает — валится громила с ножевой раной в горле. А над головой несутся ватные облака и… «черный воронок».

Его куда-то привезли.