Тираж №…

— Я знаю, кто такая Аида! — пробормотал Ник.

Глава 18

Западные ворота стаба «Восточный». 3:00 ч.

Боец охранения быстрым шагом приближался к караулке.

— А кто ворота открывает? Ещё рано по графику же! — обратился боец к дежурному с недоумением.

— Я открываю, — дежурный подошёл к бойцу и резким движением ударил его ножом в живот.

Боец с удивлением и ужасом на дрожащем лице в немом крике попытался убрать нож. Дежурный свободной рукой обнял бойца и вогнал лезвие ещё глубже, затем резко провернул на 90 градусов рукоять и рванул на себя. Тело, содрогаясь и обильно заливая пол багровым, скатилось по стенке.

* * *

— Ты точно уверен, что это она? — Вепрь с серьезным видом смотрел Нику в глаза.

— Да, на все сто.

— Что же это получается? Жена Канта, она же сестра Горыныча, она же Анна, по какому имени я ее всегда знал все эти годы, каким–то образом выжила и переметнулась к мурам? Не укладывается в голове. Хотя подожди… — озарение отразилось на его лице, — так вот почему она стерла память новичкам и тебе — заметала следы. Ее могли раскусить по фотке. Вот с-сука! А неделю назад мы их крупный лагерь разбили всего лишь в одном дне пути от Восточного.

— Может муры планировали осаду стаба? — Фил осторожно выдвинул предположение.

— Силенок бы не хватило, — возразил Серп, — тяжёлого вооружения не было, хотя минометы имелись, трофеев выгребли наши не мало.

— Я не вижу другого объяснения. Самый близкий объект — это Восточный, — Вепрь снова задумался, загадочно осмотрел команду и продолжил, — а теперь главный вопрос — знали ли Горыныч или Кант, что Анна–Аида выжила?

Все задумались.

— Что мы имеем? — Вепрь продолжил, — во–первых, есть предательница, помогающая мурам, которая знает Восточный как свои пять пальцев, за последние лет пять там мало что изменилось — достраивались гражданские объекты в основном, во–вторых, в стабе, который она планировала захватить, живут два родных человека, которые потенциально, ну чисто гипотетически, могут встать на ее сторону, в-третьих, если Горыныч и Кант не знают ничего, то они могут повлиять на Анну, в-четвёртых, мы с этими важными знаниями находимся хрен знает где — в середине пути от Восточного до предполагаемой базы этих тварей, и в-пятых, связи с центром нет. Какие будут соображения?

— Ну а если разделиться? — предложил Фил.

— Броневик один у нас. В деревне только гужевой транспорт был, да и тот сожрали местные, — Болт скривился и отпил чай из кружки.

— По карте впереди поселок должен быть, — Ник прикинул, — часа два ходу отсюда. Он покрупнее деревни, может посовременнее даже. Там транспортом разживемся, как вариант.

— Решено. Выдвигаемся в посёлок. Болт, тебя отправлю назад в Восточный, Стрелка с тобой поедет, прикроет. Как черноту объедешь, уже начинай связываться с центром. А мы с пацанами навстречу мурам выдвинемся.

— Я назад не поеду! — Стрелка надулась и сложила руки на груди.

Вепрь тяжело вздохнул.

— Командир, ну что я, маленький что–ли, чтобы сопровождать меня? Быстрее доеду один. Да и вам спокойнее будет.

— Вот и договорились, — раскинула Стрелка руки в стороны, улыбнулась и вышла из комнаты.

— Я ещё своё слово не сказал вообще–то, — ей в догонку возразил Вепрь.

— Я в машине если что, — донеслось с улицы.

— Грузимся, поехали в посёлок, — махнул рукой командир, — разбаловал на свою голову, детский сад!

Через два часа команда подъехала к небольшому коттеджному поселку в две параллельные улицы домовладений на 60 каждая, не больше. Треть из них ещё не была сдана или достроена. Где–то не вставлены стеклопакеты в проёмах для окон, некоторые участки частично огорожены и так далее. Весь ужас, происходивший в поселке после переноса в Улей, можно было наблюдать невооружённым глазом. Двери домов и калиток, ворота гаражей в основном были распахнуты настежь, по дороге разбросаны человеческие кости разного размера, куски одежды, дополняли образ кровавого пиршества бурые следы и засохшие лужи.

Команда заходила в посёлок.

— Фил, доложи, что на радаре?

— Чисто, если не считать ползуна в одном из домов, слабый сигнал.

— На улице машин нет, смотрим дворы и гаражи.

Поселок вымер. Кто успел, спешно покидал это жуткое место на автомобилях. Но откуда им знать, что дороги из Улья не существует. На первой улице кроме старенького жигуленка бывших строителей ничего не обнаружилось. Перешли на вторую.

— Все, два дома осталось. Если и здесь облом, то будем искать сбежавших дальше по дороге, — Серп ногой открыл калитку и вошёл во двор.

— Не факт, что в целом состоянии будут машинки, — добавил Фил, — кстати, в этом доме ползун, похоже в подвале. Или закрылся и обратился, или родные заперли от греха подальше.

— Мы его убьём? — грустно спросила Стрелка, шедшая сзади.

— Я бы не стал, — ответил Вепрь, — беспомощного убивать нельзя, Улей наказать может. Зайдём, посмотришь на него, обычно это жалкое зрелище.

Двухэтажный коттедж представлял собой куб из бетона и стекла. Тяжелую дверь вскрывать не стали, разбили стеклопакет и вошли внутрь.