Тирант Белый

Вы сговорились о бое со стороны Тиранта, я же никого не хочу в помощники, кроме господа Бога да моих собственных рук, которые привыкли омываться в ратной крови. А потому возьмите себе оружие, а то, что вы оставите, я заберу.

Сеньор Вилезермес, я здесь не для того, чтобы помогать доблестным рыцарям, долг службы обязывает меня давать советы и мирить рыцарей и дворян, но никому из них не потворствовать. И если бы сейчас вы отдали мне все, что у вас есть, не опозорил бы я своего звания и чести. Сделаем же то, что должно нам делать, а если нет, откажите мне и ищите другого, кто не будет вам подозрителен.

Герольд, клянусь Господом Богом, Создателем нашим, сказал я это не с теми намерениями, о которых вы подумали, одного лишь я желаю: поскорее биться, ибо ночь совсем уж близка. Раз вы меж нами судья, приблизьте же скорее развязку.

Сеньор, я расскажу вам, как все будет, — сказал герольд. — Не могу я быть у вас судьей, поскольку давал совет вам и Тиранту, а ежели бы и согласился, могли бы меня обвинить как несправедливого судью. Однако я найду вам другого сведущего в деле человека, которому вы оба можете довериться, — зовут его Кларос де Кларенса, он герольд и знаток ратного дела, искусный в боях. Он только что прибыл с герцогом де Кларенса и скорее согласится умереть, чем пойти против долга своей службы и против чести.

Я на все согласен, — сказал рыцарь, — лишь бы биться на равных и втайне от всех.

Обещаю вам, — сказал герольд, — никому на свете об этом деле не рассказывать, кроме Клароса де Кларенсы.

А теперь, — сказал рыцарь, — возьмите оружие и отнесите его Тиранту и выберите то, которое вам по нраву. Я же подожду вас в часовне Святой Марии Магдалины, а ежели кто из моей свиты меня встретит, притворюсь, что пришел помолиться.

Двинулся в путь Жерузалем и отправился на поиски герольда Клароса де Кларенсы и искал его среди всех сословий. Найдя его, сразу рассказал он о деле, и тот согласился с охотой. Но час был уже поздний, солнце уже свершило свой путь, и в темноте не хотел герольд подвергать опасности жизнь обоих рыцарей, а потому согласился он быть судьею на следующее утро, когда король пойдет к мессе[125] и народ будет пребывать в спокойствии.

Жерузалем вернулся к Тиранту и с достоинством, как того требовала служба, объявил ему обо всем — рассказал, как должно будет вести бой и каким оружием, предложив выбрать из кинжалов тот, что больше ему по нраву. А также о том, что бой будет назавтра, когда король отправится к мессе.

Раз не этой ночью будем сражаться, — сказал Тирант, — не стану я держать у себя оружие. Не хочу я, если случится мне победить и убить противника, чтобы сказали люди, будто ночью учинил я с оружием какую-нибудь хитрость и потому победил. Помните, как некие два рыцаря бились на берегу моря: один убил другого, а потом говорили, будто копье его было заколдовано. Не желаю я ни видеть оружие, ни брать его в руки до самой битвы. Отнесите же оружие обратно, а завтра, в час битвы, пусть сеньор Вилезермес принесет его, и, верно, здесь он найдет того, кто сумеет им воспользоваться.

Как услышал Жерузалем эти слова, взглянул он в лицо Тиранта и сказал:

О славный рыцарь, закаленный в битвах! Если козни злой судьбы не будут преследовать тебя, по заслугам тебе и по чести носить королевскую корону: и мысли я не допускаю, что не победишь ты в этом бою.

Герольд покинул Тиранта и, войдя в часовню, где находился сеньор Вилезермес, разъяснил ему, что, как время уже позднее, судья в темноте не может верно судить, а потому договорились биться назавтра, когда король пойдет к мессе, прочие рыцари будут подле короля и королевы, а иные займутся созерцанием любезных дам. Сеньор Вилезермес отвечал согласием.

На рассвете, чтобы никто не заметил, герольды привезли обоих рыцарей в чащу леса, скрывавшую их от любопытных глаз. Увидев, что находятся они в надлежащем месте, Жерузалем повел такую речь:

Доблестнейшие рыцари, перед вами смерть ваша и ваша могила. Вот оружие, которое один из вас выбрал, а другой одобрил. Пусть каждый выберет то, которое ему по нраву. — И положил оружие на траву.

Знатные и досточтимые сеньоры, — сказал Кларос де Кларенса, — вы теперь в этом удаленном месте, где не дождаться вам помощи — ни от родни, ни от друзей, и в этой последней схватке только на Бога ваша надежда да на собственную храбрость, а потому хочу я сейчас узнать, кого вы желаете в судьи в этом бою.

Как! — вскричал сеньор Вилезермес. — Разве не договорились мы, что вы нас судите?

А вы, Тирант, кого желаете в судьи?

Я желаю того, чего желает сеньор Вилезермес.

Раз хотите вы оба меня в судьи, поклянитесь же мне рыцарским обетом, который вы приняли, ни в чем меня не ослушаться.

И пообещали это рыцари и поклялись.

Как произнесли они клятву, сказал сеньор Вилезермес Тиранту:

Возьмите то оружие, что вам по нраву, я же буду биться тем, что останется.

Нет, — сказал Тирант, — вы выбрали оружие и от вашего имени его принесли, берите вы первым, ибо вы меня вызвали на бой, а я потом возьму.

И стали рыцари спорить, ведь то был вопрос чести.