Тирант Белый

Как бешеные бросились они друг на друга. Перед первым ударом французский рыцарь держал кинжал над головою, а Тирант выставил его перед грудью. Когда оказались они рядом, француз сильно ударил Тиранта посередь головы, но тот увернулся и отпрыгнул в сторону, а сам ударил кинжалом противника в ухо, да так, что срезал кусок и он упал на плечо, а рана дошла чуть ли не до мозга. Противник же ударил Тиранта в бедро и на ладонь всадил туда кинжал, а потом ударил другой раз и до кости вонзил кинжал в левую руку. И так оба рубились, что страшно было глядеть. К тому же бились они на близком расстоянии, и от каждого удара вовсю лилась кровь, и превеликую жалость внушали те страшные раны, что они наносили друг другу, а рубахи их стали красными от крови. Горе матерям, что породили их! Жерузалем часто предлагал судье остановить бой, но суровый судья так отвечал:

Дайте им обрести желанный конец их жестоких дней.

Думаю я, что каждый из них тогда более хотел мира, чем войны. Однако ж, как были они храбрейшие и отважные рыцари, нещадно рубились безо всякой жалости. Наконец Тирант, увидев, что близка его смерть — так много потерял он крови, подошел к противнику совсем близко и ударил острием кинжала в левую грудь, прямо в сердце, но сеньор Вилезермес в ту же минуту обрушил сильный удар Тиранту на голову — свет померк у того в глазах, и упал он первым на землю. И удержись тогда француз на ногах, мог бы он убить Тиранта. Да только не стало у него на то силы, и сам он рухнул как подкошенный.

Увидев, что оба рыцаря недвижимы, судья сошел с помоста, приблизился к ним и так сказал:

Клянусь честью, бились вы как истинные рыцари, достойные всяческих почестей, и ни от кого не потерпите позора.

Потом он дважды перекрестил рыцарей, сделал два креста из прутьев, положил каждому на грудь, и сказал:

Вижу я, у Тиранта глаза приоткрыты, и ежели он еще не умер, то недалеко до того. Теперь же, прошу вас, Жерузалем, побудьте здесь и охраняйте их тела, а я отправлюсь ко двору и оповещу короля и турнирных судей. — Ибо по всем правилам полагалось так поступить.

Встретил он короля, когда тот выходил с мессы, и при всех так сказал ему:

Сеньор, истинно говорю вам, что два рыцаря, славные именем и рукою, нынче утром были при дворе вашего величества, а теперь находятся вблизи неминуемой смерти.

Кто эти рыцари? — спросил король.

Ваше величество, — отвечал Кларос де Кларенса, — один из них сеньор Вилезермес, другой — Тирант Белый.

Очень мне не по нраву, — сказал король, — такая новость. Следует нам до обеда отправиться туда и посмотреть, не можем ли мы еще чем-нибудь помочь им.

Ей-богу, — сказал Кларос, — один из них уже распрощался с жизнью, думаю, что и второй вскоре отправится вослед — так страшно они изранены.

Лишь только все мы, а также родня и друзья сеньора Вилезермеса прознали о случившемся, взяли оружие и сей же час пешими или конными поспешили кто как мог, и, благодарение Богу, мы прибыли первыми. И нашли мы Тиранта всего в крови, узнать его было невозможно, но глаза его были полуоткрыты.

Когда люди Вилезермеса увидели, что господин их мертв, сразу же бросились к нашему рыцарю, дабы лишить его жизни, но мы его отстояли. Мы разделились пополам, положили тело Тиранта посередине, закрыв его со всех сторон спинами, и хоть противников было много больше, однако они не могли приблизиться ни с одной стороны. Тогда они принялись метать стрелы, и одна из них попала в простертого на земле Тиранта.

Вскоре прибыл главный коннетабль, в стальных доспехах, с большою свитой, а сразу же вслед за ним появился король и турнирные судьи. Увидев рыцарей, один из которых был мертв, а другой, казалось, отходил в мир иной, приказали они не уносить тела с того места, пока не состоится совет.

Когда король собрал совет и слушал рассказ Клароса де Кларенсы и Жерузале ма, королевского герольда, прибыла королева со всею свитою, со всеми дамами и девицами. Как увидали они обоих рыцарей в столь ужасном виде, от жалости и горя заплакали горькими слезами и запричитали. А Прекрасная Агнесса, повернувшись к королеве и всей свите, так сказала:

Сеньоры, рука об руку идут честь и горесть!

Потом взглянула она на родню Тиранта и сказала:

А вы, рыцари, что так любите Тиранта, отчего же стоите и смотрите, как по вашей вине умирает друг ваш и родственник? Ведь так и отойдет он в мир иной, лежа на сырой земле да истекая кровью. И получаса не пройдет, как не останется в нем крови ни капли.

Сеньора, что же нам делать, — спросил один рыцарь, — ведь сам король приказал, чтобы под страхом смерти не смел никто прикасаться к их телам и уносить их отсюда.

О, несчастный! — воскликнула Прекрасная Агнесса. — Господь Бог не хочет смерти грешника, да разве захочет ее король? Пусть скорее принесут ему постель, и положим его туда, пока король не закончит свой совет, ибо ветер студит его раны и мучит его.

Сей же час родня Тиранта послала за постелью и за палаткой. И пока принесли их, Тирант сильно мучился, поскольку стыли его раны и он терял много крови. Глядя на страдания Тиранта, так сказала Прекрасная Агнесса: