Тиран

— Мой первый учитель риторики говорил, что ерничество доведет меня до беды, и смотрите, он оказался прав. Киний, это я предложил сделать тебя гражданином. Мои друзья провели тебя в гиппархи. Не допусти, чтобы нас всех убили.

Киний снял шлем и энергично почесал голову. Потом встретился взглядом с Клитом.

— Мне некуда пригласить вас на ужин. Не поможешь? Я все объясню твоим гостям — почему я считаю, что мы должны воевать, и что они потеряют, если мы воевать не станем.

Клит хмыкнул.

— А я надеялся, что все эти слухи ложные, — сказал он.

— Македонцы идут сюда, — сказал Киний.

Царь ждал. Он и его люди не шевелились, точно золотые кентавры. Колонна городской конницы поднялась по склону и остановилась; она больше, чем хотелось Кинию, походила на толпу, а Патрокл и Клеомен, бросившиеся обнимать сыновей, вообще убили все притязания на воинскую дисциплину.

Сакам все это было как будто безразлично. Царь пробился сквозь толпу греческих всадников к Кинию.

— Ты опоздал, — сказал он с улыбкой.

— Приношу глубочайшие извинения, о царь. Нас ждет архонт.

Киний плетью дал знак Никию, тот отдал приказ, и городская конница начала перестроение.

Сатракс покачал головой.

— Ты смешон. Что такое время? Но для вас, греков, оно как будто много значит. Подумать — второй час пополудни! — Молодой царь рассмеялся. — Да попробуй за месяц согнать саков на сбор!

— Однако вы будете воевать с македонцами, — сказал Киний.

— О, на войну их созвать гораздо легче, — сказал Сатракс. Он прищурился. — Ты изменил свои намерения. Вижу по твоему лицу.

— Пришлось, — ответил Киний. — Со мной говорили боги.

Царь пожал плечами.

— Кам Бакка заверяла, что так и будет. Меня не удивляет, что она права. Так обычно и бывает.

Киний наблюдал за тем, как оба его гиперета пытаются навести порядок в колонне. У него есть еще несколько минут.

— Я говорил с архонтом.

Сатракс кивнул.

— Я думаю, он поддержит войну, — сказал Киний. — По крайней мере сейчас.

— И об этом мне сказала Кам Бакка. — Царь улыбнулся, показав ровные зубы и полные губы, скрывавшиеся под усами и бородой. — Итак, я поведу свой клан против македонцев.

Он не был взбудоражен. Скорее покорен.

Киний кивнул. Сегодняшний сбор лишил его сил. Ему предстоит вести этих горе-воинов против ветеранов полувековых войн.

— Боги пошлют нам победу, — сказал он.

— Боги шлют победу тем, кто ее заслуживает, — ответил царь.

Киний присутствовал при встрече архонта с царем в портике храма Аполлона, но молчал. Архонт был совсем другим — прямым, трезвым, резким, настоящим повелителем. Он менялся быстрее, чем актер, который в театре играет несколько ролей. Киний видел такое в «Эдипе» — один и тот же актер играл и царя, и вестника. В Ольвии пьяница-тиран умел быть царем-философом.

Кир стоял справа от архонта и записывал условия договора. За час царь с архонтом договорились и пожали друг другу руки; каждый поклялся Аполлоном и богами саков поддерживать второго в войне, если придут македонцы. Они не клялись в вечной дружбе. Царь не согласился на то, чтобы жители Ольвии беспрепятственно путешествовали по равнинам, но согласился не облагать их данью на время войны.

Потом архонт сел верхом и проводил царя до границ города. По дороге они беседовали. Киний, ехавший непосредственно за архонтом, слышал, что они больше молчат, чем говорят. В арке ворот архонт натянул узду.

— Нам нужно будет встретиться весной, обсудить стратегию, — сказал он.

Царь взглянул на поля за городом и кивнул.

— Мне понадобится время — и место, — чтобы собрать моих людей.

Архонт был превосходным наездником. У Киния прежде не было возможности заметить это. Архонт удивил Киния, ловко заставив свою лошадь попятиться на несколько шагов и схватив узду Киния.

— Мой гиппарх наседал на меня, чтобы я согласился участвовать в войне, о царь. Поэтому весной я пришлю его к тебе.

Сатракс кивнул.

— Буду ждать с нетерпением, — сказал он.

Архонт кивнул.

— Я так и думал. Когда весной из Афин придут корабли с зерном, мы будем точно знать о намерениях Антипатра.

Лошадь царя беспокоилась. Он успокаивал ее, положив ладонь на холку, потом взял Киния за руку.

— Весной, когда земля просохнет и трава зазеленеет, я пришлю за тобой провожатых.

Улицы были полны народу, в воротах скопились горожане и жители пригородов. Царь помахал на прощание, потом заставил лошадь встать на дыбы и прыгнуть, так что показалось, будто саки собираются галопом промчаться по небу, а не по дороге.

Архонт рядом с Кинием спросил:

— Тебе понравилось среди варваров?

И Киний, который умел в случае необходимости лицемерить и скрывать истину, ответил:

— Я подружился с одним из военных вождей. Эта плеть — прощальный подарок.

Архонт медленно кивнул.

— Твоя дружба с этими разбойниками может оказаться большим преимуществом, чем я думал. Ты им нравишься. — Он снова кивнул. — Их царь не прост. Он образованный человек. — Он криво усмехнулся. — Но молод и высокомерен.

— Он был заложником в Пантикапее, — сказал Киний.