Тинко

— Как раз к коронному номеру поспел, — верещит Лысый черт и не предлагает дедушке даже сесть. — Валяй, Фимпель-Тилимпель! Покажи, как мартышка колбасу уплетает!

Фимпель-Тилимпель хватает со стола ливерную колбасу, прыгает на спинку дивана и вращает глазами, как обезьяна шарманщика. Оглядев и обнюхав колбасу с обоих концов, он начинает рвать ее зубами и понемножку всю съедает. Время от времени он урчит и с оскаленной пастью набрасывается на невидимого врага. Кусочек кожуры он наподобие шляпки старается напялить себе на лысину, но в конце концов прячет и ее в карман.

Лысый черт разлил вино по стаканам. Мартышка-Фимпель соскакивает со спинки дивана, прыгает на стол. Тут он садится на корточки и, вытянув губы трубочкой, выпивает стакан водки. Потом хватает всю бутылку и начинает тянуть прямо из горлышка.

Лысый черт, от смеха чуть не свалившийся на пол, подскакивает к Фимпелю и хочет вырвать у него бутылку. Фимпель-Тилимпель скалит зубы и тихонько кусает Лысого черта за руку. Тот отдергивает руку. Фимпель выигрывает время, чтобы еще раз основательно глотнуть из бутылки.

— Хватит мартышек! — Лысый черт вдруг делается серьезным. — Дам тебе еще одну колбасу, если ты ее сожрешь, как жрет аист лягушек: на одной ноге… Шестая колбаса, — поясняет он нам.

Фимпель-Тилимпель стоит посреди комнаты на одной ноге и, закинув голову, пожирает колбасу.

Я аист — мне на ужин
К лягушке соус нужен, —

говорит он, косясь на бутылку.

— Идет! — отвечает ему Лысый черт и наливает, подмигнув дедушке. — А знаешь, Фимпель, с меня станет, и я отдам тебе мою старую куртку. Только так: ты должен съесть седьмую колбасу, стоя на голове.

Фимпеля-Тилимпеля упрашивать не надо. Он хватает колбасу и скачет к дивану. Тут он становится вниз головой и закидывает ноги вверх. Пятками он хлопает по большой картине над диваном. На картине нарисован Наполеон после битвы при Ватерлоо. Усталый Наполеон сидит на бревне и грустно смотрит на грязные ноги Фимпеля-Тилимпеля. Наконец Фимпелю удается установить равновесие, и он открывает свою зубастую пасть. Откусив хвостик, он ловко сплевывает его на стол. Вот и седьмая колбаса исчезает в глотке Фимпеля, словно кусочек угля за дверцей прожорливой чугунной печки. Лысый черт, взвизгивая, шагает по комнате. Фриц от радости приседает на корточки и хлопает в ладошки. Дедушка качает головой и все приговаривает: «Ай-яй-яй!» А мне жалко Фимпеля-Тилимпеля. Вон ему как приходится мучиться, чтобы заработать себе старую куртку. Лицо его делается совсем красным.

— Как бы его удар не хватил! Упадет и не поднимется, — замечает дедушка.

Лысый черт не обращает на него внимания:

— Эй, Фимпель! Ты гляди, а то выскочит из тебя все, что ты до этого сожрал.

Чтоб кусок не лез обратно,
Глотку промочить приятно,—

отвечает ему Фимпель-Тилимпель с полным ртом.

Фриц подносит ему стакан водки. Хорошо, что Фимпель колбасу уже съел. Водка выливается у него изо рта и попадает в нос. Он начинает кашлять и чихать, барабаня ногами по лицу Наполеона. Потом соскакивает на пол и прыгает по комнате, задыхаясь от кашля.

— Довольно! Пошел вон! — орет на Фимпеля Лысый черт, выталкивая его за дверь. — Скажи Берте, чтоб выдала тебе старую куртку, ту, что в прошлом году в саду пугалом висела.

Фимпель-Тилимпель хватает со стола кусок колбасы, засовывает за пазуху и, проговорив:

А бедный помнит с ночи,
Что утром есть захочет, —

исчезает.

В комнату, волоча ноги, входит старая Берта. Она приносит дымящееся блюдо буженины, тарелку кислой капусты и стаканчик для дедушки. Фриц сидит на спинке дивана. Он снял чулок и ковыряет между пальцами. Дедушка подает руку Фрицу и кивает мне, чтобы я последовал его примеру. А я не хочу здороваться с Фрицем, мы с ним враги. Я делаю вид, будто ищу, куда мне повесить шапку. Старая Берта берет ее у меня из рук. Тогда я начинаю рыться в карманах, словно ищу платок. Платка у меня, конечно, никакого нет. Дедушка разговорился с Лысым чертом. А я Фрицу руки так и не подал. Зато Лысый черт протягивает мне свою. Никогда еще Лысый черт мне не подавал руки. Он даже смотреть на меня не смотрел. Когда я ему попадался на улице, он говорил: «Здравствуй, паренек! Скажи отцу, чтоб до завтра борта у моей фуры починил». — «Да я не Фелко, я Краске, его внук», — отвечал я. «А! Что ж ты сразу не сказал!»

И вот сегодня Лысый черт сам мне подал руку. Наверно, ему хочется пощупать меня: ведь я несколько дней мертвым лежал.

А буженина жирная!

— Ты выпей стаканчик — мясо-то лучше пойдет, — говорит Лысый черт и наливает мне водки в стакан пастора.

А я не хочу пить из пасторского стакана. У пастора серые колючие усы. Мне совсем не хочется, чтоб у меня тоже такие выросли.

— Чего кривляешься! — рычит на меня дедушка. — Пей, пей, оно греет.