Тимур — сын Фрунзе

ПРИКАЗ

по Качинской Краснознаменной

военной авиационной школе

имени А. Я. Мясникова

№ 363

4 сентября 1941 года г. Красный Кут

…Командиру эскадрильи майору Гайдамака Ф. К. и командиру отряда капитану Анистратову И. К., обеспечившим своим руководством и хорошей организацией летную подготовку курсантов с хорошим качеством и без летных происшествий, объявляю благодарность.

За успешное выполнение плана летной подготовки и за хорошую методическую работу в группе командиру звена лейтенанту Коршунову К. В. объявляю благодарность и награждаю деньгами в сумме 300 рублей.

Младшему воентехнику Пашкову И. А., обеспечившему выполнение плана летной подготовки бесперебойным выходом и хорошей подготовкой к полетам материальной части, объявляю благодарность и награждаю деньгами в сумме 200 рублей.

За успешное окончание школы и хорошую технику пилотирования курсантам-выпускникам Микояну С. А. и Ярославскому В. Я. объявляю благодарность и награждаю деньгами в сумме 150 рублей каждого! курсантам-выпускникам Фрунзе Т. М., Баранцевичу О. В. и Павлову Р. С. объявляю благодарность.

Расход отнести за счет моего наградного фонда.

Начальник школы

генерал-лейтенант авиации

ДЕНИСОВ

Военком школы

полковой комиссар

ГОРБУНОВ

Выпускников принял генерал Денисов. Любовно оглядел их в новой форме, удовлетворенно кивнул и поздравил с присвоением лейтенантских званий. Потом выразил сожаление, что их не удалось переучить на новый самолет Як-1 непосредственно в школе. Троих лейтенантов — Микояна, Фрунзе и Ярославского — приказано отправить в 8-й запасной истребительный авиаполк, остальных — в другие запасные авиачасти, и уж оттуда — на фронт. Встал, обнял каждого и пожелал легких крыльев и боевого счастья.

Сбылось!

Выпускники-лейтенанты, волнуясь, прощались со своими командирами, наставниками и преподавателями. Один Котомкин-Сгуров, оплошавший на экзаменах и переведенный в группу, выпускавшуюся несколько позже, сторонился своих товарищей и самолюбиво покусывал губы. Тимур все же отыскал его и, цепко ухватив за руку, не дал ретироваться.

— Давай, Сгурич, не будем поминать друг друга лихом? А то, что задерживаешься малость, не велика печаль.

Котомкин-Сгуров поежился и вдруг признался:

— Все время тянулся за тобой, хотел догнать. Но ты не улыбайся. Еще догоню.

— А я потому и улыбаюсь, что верю — догонишь. Обязательно догонишь! До встречи, Сгурич, во фронтовом небе!

Когда торжество улеглось и жизнь школы вошла в свой обычный деловой ритм, Тимур перед отъездом на станцию отыскал еще одного человека — Коршунова, — с кем хотелось поговорить с глазу на глаз.

— Товарищ лейтенант, разрешите особо… Спасибо за науку, за дружбу, за долготерпение — за все, за все. И не обижайтесь на меня.

— За теплые слова признателен, товарищ… — Коршунов широко улыбнулся, взглянул на голубые, окантованные золотой тесьмой лейтенантские петлицы Тимура, — товарищ лейтенант. И, ей-ей, не обижаюсь.

— Я вас обниму, товарищ лейтенант, — сказал Тимур.

— И я вас, товарищ лейтенант, — сказал Коршунов.

— До встречи после победы, товарищ лейтенант!

— До встречи, и только так, товарищ лейтенант!

Два лейтенанта крепко, по-мужски обнялись и разошлись, не подозревая, что после победы, в которой они не сомневались, встречи у них не будет, как и у многих других…

До отхода поезда оставалось несколько минут. Юные лейтенанты, еще не привыкшие к своему новому званию, стояли у набитого битком вагона и молча выкуривали «прощальные» краснокутские папиросы (один принципиальный Степан Микоян, давший себе зарок никогда не курить, не закурил и сейчас; Тимур же попыхивал папиросой ради компании), когда к их вагону подбежал запыхавшийся укладчик парашютов.