Тимон и Найда

Тимон только теперь поглядел, кто за его столом расселся. Дураку ясно – шишка важная, не десятник простой, да кабы и не сотник даже. Одет вроде просто, а рубашка тонкая, такая, что в деревне разве что девка непросватанная на праздник наденет, да и плащ на лавку скинут не суконный. Вот же угораздило, а?

– Говорить будешь?

– Что говорить-то? – дурачком прикинулся Тимон. А про себя подумал: верно говорили, что у чужих говор на наш похож, этот вон совсем ясно говорит, жёстко только. Или выучил?

Чужак только хмыкнул – не поверил в Тимонову дурость.

– Каким путём ваши идут?

– Мне откуда знать? – Тимон ни на ноготь не думал, что ему поверят, но попытаться-то надо было? –Я уж кой день по деревням мотаюсь, людей по лесам гоняю.

– Пешим?

– Был конь, да леший свёл.

– Врёшь. Зря.

Даже глазами не повёл, велел в пространство:

– Девку – в чулан, этого – в погреб.

Слово умолкнуть не успело, а кто-то уже крышку погреба отпирать начал, другие Найдёнку к чулану поволокли, она и не сопротивлялась, только слёзы потекли, как в детстве сопливом. А Тимону вслед прозвучало:

– Думай, воин, да недолго. Не то девку твою для начала охране отдам, а тебя смотреть поставлю. А после уж, коль выживет, ещё что придумаем.

Дёрнулся Тимон, да толку? Запихали в погреб, крышку защёлкнули, а засов там крепкий, дед любил всё на совесть ладить. А коли бы и не крепкий… пока вылезешь, десять раз по голове стукнут.

Тимон от злости на себя да на Найду-глупышку готов был головой о стенки биться, делать-то больше всё равно нечего. Да не успел – у плеча голос услыхал:

– Что ж вы так, детки…

– Батюшка? – не то, что б забыл Тимон про отчима, а как-то не подумал, что с ним поговорить можно.

– Тише ты! Меня они не слышат, а твой голос и разобрать могут.

– Что делать-то нам, батюшка, подсказал бы! – уже шёпотом взмолился Тимон. У самого-то в голове ни одной умной мысли не ворохалось.

– Сказать им, что хотят – не скажешь?

– Не скажу, – Тимон только миг и промедлил. – Пока воевода жив – надежда есть, а так всем пропадать, по лесам всю жизнь не напрячешься. Да и рабом жить – не многим лучше смерти будет. Найдёнку бы вот только уберечь.

– Её я вывел бы, в ней хоть и малой долей, а моя природа есть – и через стену провести смогу, и от глаз чужих укрыть на время. Да только бы колдуна ихнего куда подальше убрать, заметить может.

– Он что, тебя видит?

– Чует. За то и выбрал нашу избу для наибольшего своего, сказал – под защитой она.

И тут на Тимона будто озарение нашло, словно Солнышко ясное в подпол заглянуло.

– Уведу колдуна! Коли поверят, так уведу. А ты как отойдём подальше, так сразу Найдёнку выведи.

– Уж не оплошаю.

– Прощай, батюшка!

– Прежде времени себя-то не хорони, мало ли, как повернётся. Благословляю тебя на удачу, сынок!

С тем и сгинул, как не было. А Тимон ждать принялся. Недолго и пришлось, соскучиться не успел, как крышку подняли.

– Надумал?

– Надумать-то надумал, да толку с того… Путь колдовством затворён.

– Кто бы усомнился… Но ты-то ведь вернуться должен был? Кстати, куда послан, уж скажи?

– Так я правду сказал – по деревням проверять, ушли ли. А вернуться должен, да память тоже заклята. Всем заклинали, кого отдельно посылают.

Мужик, что слева от наибольшего стоял и даже в избе плаща не снял, вперёд дёрнулся:

– Как заклятье снять?

Наибольший косо глянул:

– А сам не снимешь ли?

Тот, в плаще, головой качнул:

– Может, сниму, владыка, да времени и сил много истрачу. Это в обычных делах ломать – не строить, в колдовстве и наоборот бывает, так, что построить проще лёгкого, а ломать замучаешься. Если же не знать, как построено, так сугубо.

Тимон это «владыка» запомнил. Вот оно как заварилось, оказывается.

– Снять-то несложно, только вам с того проку не видать. Умыться надобно отражением лунным – солнцем заклинали, луна смоет, слова ещё сказать… только главное – вражьих ратников рядом быть не должно, даже мною незнаемых, а коли будут, так не сойдёт заклятье. А одного вы меня уж верно не выпустите.

Говорил, а сам молился всем, кого вспомнил – Солнышку светлому, Ночи-укрывательнице, Судьбе-пряхе… пусть поверят, пусть так всё окажется, как он думает!

Помогла молитва. У колдуна аж глаза засверкали:

– Так я-то не ратник!

Владыка на него зыркнул насмешливо:

– А справишься? Парень молодой, крепкий, вон как глядит – зверем.

– Справлюсь, владыка! Ноги ему спутаю, не сбежит. А коли дёрнуться попробует, так сам знаешь, я ножом не хуже прочих владею. Да и девка его у нас.

– Ну что ж, тогда тянуть нечего. –И охранникам кивнул: – Свяжите его.