Тим

Я лег, обняв автомат, и закемарил. В палатке было тепло, почти жарко, солнце нагревало ткань. Сквозь сон я услышал, как Влада тихо поднялась и вышла.

Проснулся примерно через час. Влада сидела рядом и что-то сосредоточенно делала с моей битой. Я пригляделся — с помощью фломастеров она разрисовала биту узорами и цветочками. И написала вдоль большими жирными буквами “ТИМ”.

— Это ты мне? — растроганно спросил я, хотя дураку было понятно, что мне. — Спасибо! Очень мило.

Мне на самом деле очень понравился этот подарок. С одной стороны, Влада все чаще выходит из состояния этого своего аутизма. С другой, проявляет ко мне внимание.

Я вдруг подумал, что она всего-то на два года младше меня. Если б она разговаривала и была нормальной, в прежнем мире я бы даже заинтересовался ею… Наверное.

Влада не такая смазливая, как разбитная Валя, о которой я ничего больше не слышал с того нашего ночного разговора по телефону, но вполне себе приятная. Глаза большие и красивые, только взгляд мутный… Нос тонкий и длинный, зато губы полные, красиво очерченные. Густые кудряшки опять-таки… И фигурка хоть и слишком тонкая, но появись Влада в том красном платье на какой-нибудь тусе, внимание ей было бы обеспечено.

Однако я Владу воспринимал как дитя малое, лишенное дара речи и немного сумасшедшее. Поэтому никаких шаловливых мыслей у меня и не возникло ни разу, и в палатке мы ночевали втроем не как парень, девушка и кошка, а человек и два домашних питомца, за которыми нужен глаз да глаз.

Влада протянула мне биту, которой я успел расколоть не один череп, и отвернулась. Я заметил, что ее бледные щеки порозовели.

М-да, кажется, из меня все-таки может получиться хороший психолог-утешитель.

***

На следующий день погода не заладилась с самого утра. С запада на небо наползли иссиня-черные тучи, загромыхало. Очередная весенняя гроза! Мы быстро собрали лагерь, погрузились в машину и поехали. Я надеялся, что дорогу нигде не размоет.

Минут через двадцать, как любил говорить отец, разверзлись хляби небесные. Хлынуло так, что не видно было ни хрена уже через несколько метров. Я сбавил скорость и собирался вовсе остановиться, когда заметил сбоку автомойку. Загнал машину под крышу и вылез из кабины с автоматом наизготовку — проверить, чисто ли.

Оказалось, чисто. В смысле, никого.

Ливень со страшными громовыми раскатами и сверканием молнии продолжался где-то полчаса. Потом затих, но дождь кончаться не спешил. Интересно, завтра грибы уже можно будет собирать в этих теплых широтах?

Похолодало, и я нацепил толстовку с капюшоном. Велел и Владе надеть куртку.

— Погнали, — сказал я ей и Котейке.

Мы снова двинулись в путь. Всюду были глубокие лужи, на них вскипали и лопались огромные пузыри от дождя, небо оставалось серым и хмурым, хотя основная чернота передвинулась влево, на восток.

Сквозь пелену дождя впереди просматривался очередной город.

В бывших населенных пунктах опасно, там шляются Три Бэ — Бродяги, Буйные и Бугимены, — а в домах затаились Оборотни, и я не хотел заезжать в этот город. Но съехать с дороги, ведущей прямо в город, не получалось: то боковые дороги были забиты брошенными машинами, то представляли собой убитые грунтовки с потоками грязной воды. Мы ехали на Ниссане Терра, но и он запросто может застрять где-нибудь.

Остановиться и переждать дождь? Потеряем время.

Но мы и не спешим никуда, верно?

Я надавил на тормоз и, когда тачка полностью остановилась, выключил двигатель.

— Подождем здесь. Хватит с меня городов с их сюрпризами…

Влада и Котейка не возражали.

Дождь стучал по машине и заливал окна еще час. Затем вроде начал затихать. Я на секунду включил дворники и присмотрелся к зданиям за пеленой дождя впереди. Нигде не горело ни одно окно. Однако вдали, над городскими высотками, носились стаи воронья…

— Вот блин, — сказал я. — Там Орда, по ходу. Ходят по кругу, поют под дождем…

Мне захотелось немедленно развернуться и убраться подальше отсюда, но в этот момент заскучавшая Влада потянулась к дисплею магнитолы.

— Музыку хочешь послушать? — удивился я. — Кстати, а что если Хозяин закачал сюда хорошие треки? Владелец моей старой тачки слушал ужасную каку. Я после нее даже ни разу не подумал врубить музон… Только громко не ставь, ладно?

Влада уверенно потыкала по экрану. Включила не записи, а радио. Зашипел белый шум.

— Да нет там ничего…

Зрячая не успокаивалась, переключила радио с режима FM на режим AM, начала “листать” каналы. Шипение не прекращалось, лишь меняло тональность.

— Вот тебе охота этот шум слушать, а? — заворчал я.

Внезапно раздался отчетливый человеческий голос:

“…нет ни черта! Говорил же тебе, а ты!”

Влада перелистнула дальше, но я торопливо вернул назад.

— Подожди-ка! Ты слышала? Офигеть!

“Еще раз посмотри! — сказал женский голос. Немолодой голос. — И глаза шире раскрой! Дозаторы на двадцать кубов там должны быть! Прием!”

“Вот сама приедь сюда и раскрывай глаза сколько влезет! Эту лабораторию при́дурки давно расколотили! Прием!”

В слове “придурки” мужчина — тоже, судя по голосу, немолодой — ударение поставил почему-то на первый слог.