Тим

В районе кормы блеснул выхлоп, и внимание переключилось на песчинку катера, вертикально поднимавшуюся на фоне изувеченных железных этажей. Дойдя до нужного, катер на секунду завис, после чего вплыл в провал кормового разлома. Тим не отрывал глаз, следя, как, зависнув над одной из верхних палуб, катер принял на борт человека в тяжёлом ремонтном скафандре. Опустившись на несколько палуб, взял ещё одного, потом ещё и ещё.

— Что он делает?

— Работает, — сообщил пилот, — сейчас увидишь.

Закончив манёвр, катер выплыл из провала и, резко набрав скорость, вышел из видимости камер.

— Смотри туда, — кивком указал пилот вбок и ещё раз увеличил изображение.

Сразу за кормой поверженного крейсера увидел буксир. Похожий на горбатого жука корабль, в несколько раз крупнее яхты. Горб отделился от буксира и, вытягивая из чрева жгут переплетённых между собой тросов и кабелей, устремился к крейсеру.

Тим сам увеличил изображение и, не отрываясь, наблюдал, как конусообразный треугольный горб потянул жгут к крейсеру. Вытянувшись на несколько сотен метров, горб порыскал в поисках предназначенной для стыковки площадки и намертво прикрепился между сопел маршевых двигателей.

Едва стыковка была завершена, жгут налился светом и, приобретая жёсткость, распрямился в ровную линию. Пилот буксира поддал тяги, и тьму осветил всполох выхлопа. Громада крейсера нехотя двинулась за буксиром, но в этот момент ровно по линии, где катер забирал техников, по всей высоте уцелевшего борта прошла серия взрывов, окончательно отделившая корму крейсера от его носа. Глядя, как жалкая точка буксира всё дальше тянет гигантскую оторванную корму, пилот довольно осклабился.

— Запчасти.

— Зачем его разорвали?

— Если развалится в межпространстве, а такое бывало, то обнаружить носовую часть будет невозможно.

Пока возвращались на курс, впечатлённый увиденным Тим ещё раз вспомнил слова старика Андрикса о том, что способное хоть как-то послужить железо сейчас много важнее, чем очень и очень многое. Теперь он уже знал, что совсем скоро на месте боя не останется ничего. Ни разбитых кораблей, ни крупных, имеющих хоть какую-то ценность обломков. Вокруг каждого разбитого остова стервятниками кружат корабли технических служб, готовя ценные трофеи к транспортировке. Тим видел: подобная работа трофейщикам не в новинку. Деловито и организованно они переправляли добычу для последующей разборки и сортировки.

— Ладно, парень, — отвлёк от зрелища голос пилота, — твой гурт идёт этим рейсом, с ними и сойдёшь, — кивнул он на растущий на экране транспортник.

Своих нашёл в кают-компании.

— Малой, — заметив Тима, крикнула Кошла, короткостриженая рыжая девица из третьего взвода, — забирай свою зверушку.

Вейт сидел на полу возле её ног. Мятое, с парой новых бордовых отметин лицо отразило облегчение при его появлении. Глядя на Вейта, Тим медленно наливался злостью. Видя вставленное в пробитое ухо пленника кольцо и прицепленный к нему шнурок, второй конец которого висел на запястье Кошлы, Тим испытал жгучее желание сделать ей больно.

— Немного поигралась, — подмигнула она Тиму.

— Зачем? — вспылил он.

Сказал громко, вокруг начали оборачиваться.

— Пасть заткни, — зло осадила она порыв Тима, — затем, что хочется. Эту тварь надо было рвать сразу, а ты мало, что тратишь на падаль деньги, так ещё и в задницу его целуешь. Не понимаю тебя, — добавила она, — странный ты.

***

Медлительный, в прошлом роскошный круизный лайнер, рассекая пространство, вот уже вторые сутки набирал скорость. Не раз перестроенный, отхвативший за века свою долю ракет и снарядов, громоздкий корабль всё ещё преданно служил людям. Отгороженные от пустоты бронеплитами пассажиры не раз мысленно подгоняли межзвёздный тихоход к заветной системе.

Ограничений на перемещение внутри судна не было, но ни Тим, тем более Вейт ни разу не вышли за пределы жилой зоны. Из просторной, с душевой и санузлом, каюты, меблированной выдвижными койками, столом да встроенным в стену проектором, выбирались лишь для приёма пищи. Остальное время проводили в каюте.

— Записывай, говорю, — требовал Тим.

— Бред, — упирался тот, — Сюриза, девять циклов, дочь Кунии и Тайрипа, — взялся читать Вейт наложенные на бумагу слова, — Сарам, двенадцать циклов, брат Сюризы, сын Кунии и Тайрипа. Валиня, сорок семь циклов, мать Кунии, бабка Сюризы и Сарама.

Прикоснувшись к заклеенному уху кончиками пальцев, Вейт поморщился, шумно выдохнул.

— Это бред, Тим, вот так расписать семь десятков человек, это сколько времени надо?

— До прыжка ещё сутки, трое в межпространстве и ещё сутки до Коноравы, пиши себе и пиши.

— Ты пойми, — не сдавался Вейт, — мне эти имена ничем не помогут, ты представь масштабы, в которых вас раскидало. Дай хоть номера их идентификаторов, на худой конец, фамилии.

— Номеров нет, фамилий нет.

— Как тебя угораздило в такой дыре родиться? Извини, извини, — улыбнувшись, Вейт поднял открытые ладони, — забыл, что ты и вправду родился в дыре.

— Может, и в дыре, только в той дыре люди, это люди. Пиши, Вейт.

— Нет, друг мой. Хоть я и подрядился помочь, но делать буду по-своему.

— Это как?