— Мы достигнем Торресова пролива через примерно три часа. В шестистах километрах восточнее будет Порт-Морсби, и там определенно есть вражеские самолеты, но я не ожидаю удара, пока мы не пройдем пролив и не войдем в Коралловое море. Нам нужно пройти вот здесь, к востоку от Дару, — он указал на подбрюшье Новой Гвинеи, чуть выше оконечности полуострова Кейп-Йорк, словно нацелившегося на этот крупный остров. — Затем мы повернем на юг, в Коралловое море. С того момента мы окажемся в пределах досягаемости всего, что базируется в Порт-Морсби.
Николин вдруг словно напрягся, начав подстраивать усиление на радиостанции. Федоров уловил это краем глаза и повернулся к нему.
— Что-то в эфире, Николин?
— Резкий всплеск активности, товарищ капитан. Переговоры между кораблями, самолетами и землей, много сигналов азбукой Морзе. Похоже, происходит что-то серьезное.
Федоров посмотрел на Карпова и нахмурился.
— Вероятно, другая часть операции, в которую мы вмешались, — мрачно сказал он.
— Этого нет в ваших книгах по истории?
— Боюсь, что нет. Но я могу сделать достаточно обоснованные предположения относительно происходящего. Операция по захвату Дарвина — не более чем вспомогательный удар. Основные события разворачиваются на востоке. Если японцы, как я полагаю, намереваются отрезать Австралию, их наступление должно быть направлено на две возможные точки: Эспириту-Санто на Вануату или Новую Каледонию. Чтобы атаковать любую из них, им потребуются значительные авианосные силы, вероятно, две дивизии, то есть четыре тяжелых авианосца, и я склонен предполагать, что они у них есть, раз они смогли задействовать два тяжелых и один легкий авианосец для операции по захвату Дарвина. Они знают о нас, но океан велик. Я предполагаю, что основной удар возглавляет Ямамото, и его ударная группа находится вот здесь. — Он указал на место на карте примерно на равном расстоянии от северной оконечности Новой Каледонии и острова Вануату.
— Честно говоря, на его месте я предпочел бы захватить Эспириту-Санто и создать там аэродром, который мог бы дополнить аэродром на Гуадалканале. Оттуда японцы могли бы нанести удар по Нумеа на Новой Каледонии или по Фиджи, используя самолеты наземного базирования.
— А что американцы?
— В настоящее время неизвестно. Мы не знаем, были ли они атакованы в Пёрл-Харборе и если да, то с каким результатом. Очевидно, что они проиграли сражение в Коралловом море, так как японцы захватили Порт-Морсби. Вы уничтожили «Уосп» в Северной Атлантике, что означает, что у них остались «Энтерпрайз», «Лексингтон», «Йорктаун», «Саратога» и «Хорнет». Возможно, какие-то из них были потеряны в ходе войны, об этом мы знать не можем. Их разведка хорошо себя показала. Они взломали японский военно-морской шифр прежде, чем должно было состояться сражение за Мидуэй в мае этого года. Возможно, что они знают японские планы и готовятся сделать собственный ход.
— И что нас ожидает, если мы продолжим идти в восточном направлении?
— Одно из величайших воздушных и морских сражений в истории, — сказал Федоров с загоревшимися глазами. — Со стороны японцев будут по меньшей мере четыре тяжелых авианосца, с американской — три или четыре, каждый с более чем семьюдесятью самолетами, и обе стороны будут считать нас враждебными, если обнаружат. Если битвы за Мидэуй так и не случилось, сражение, которое решит исход войны на Тихом океане может развернуться здесь, в Коралловом море.
— Понятно, — сказал Карпов, и его глаза тоже засветились. — Наш боезапас ракет становиться опасно мал, но я должен вам напомнить, что в нашем распоряжении все еще имеется оружие, которое также может оказать решающее значение. Мы тоже имеем силу решить исход этой кампании, Федоров. Не забывайте об этом.
Федоров не ответил.
ГЛАВА 15
— Адмирал на мостике!
Первый член экипажа, заметивший адмирала, объявил об его появлении и отдал честь, когда тот тихо вошел в рубку для совещаний.
— Карпов, — коротко сказал адмирал.
Карпов повернулся к нему и понял, что Вольский желал поговорить и ним наедине. От этого у него свело сердце, так как он сразу же понял, почему, однако собрался и последовал за адмиралом. Вольский закрыл люк и сложил руки на груди.
— Вы помните о нашем разговоре в лазарете несколько недель назад, когда я отдал вам прямой приказ не устанавливать на ракеты специальных боевых частей?[43]
— Вы говорили с Мартыновым, — сказал Карпов.
— Именно.
— Товарищ адмирал, я полагал, что отказался подчиняться этому приказу, выпустив MOS-III.
— Вы не выполнили приказ, Карпов. Не играйте словами.
— Так точно. Я не стану спорить. Да, я приказал Мартынову установить по одной боеголовке на MOS-III и на П-900. Я полагаю, я изложил достаточные основания. Я не хочу сказать, что был прав, проигнорировав ваш приказ, но я это сделал.
— Чертовски верно, — сказал Вольский с явным расстройством. — Да, я хорошо знал о том нарушении в той части, что касалась MOS-III. И все эти недели вторая боевая часть была установлена на ракете П-900 номер десять, и вы ничего об этом не сказали!