Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления

Как утверждала Инглис, убийство было совершено Халбертом в одиночку, участия Пфохля не потребовалось. Тот просидел всё время в машине. После того, как Халберт, совершив убийство, вернулся из дома Шварца, Пфохль стал разворачивать автомобиль, съехал с дороги и застрял. Ему пришлось отправиться в один из ближайших домов, чтобы вызвать эвакуатор; Халберт идти отказался, поскольку весь был в крови. Пфохль допустил фатальную ошибку, непростительную для шофёра: все профессиональные преступники знают, что ещё до начала нападения автомобиль, на котором предполагается покидать место преступления, должен быть развёрнут в нужном направлении и стоять с работающим мотором (именно поэтому все служебные инструкции сотрудников служб безопасности, инкассаторов и телохранителей предписывают обращать особое внимание на припаркованные автомобили с работающими моторами; наличие такого автомобиля поблизости от охраняемого объекта рассматривается как признак подозрительной деятельности).

Непродуманные и крайне непрофессиональные действия подельников привели к тому, что номер их автомашины стал известен водителю грузовика-эвакуатора. Они поняли, что «засветились», но не придумав никакого продуктивного плана по спасению ситуации, решили положиться «на авось». Самонадеянность сыграла с киллерами злую шутку. После первого допроса полицией, имевшего место 11 декабря, они запаниковали и собрались вместе, чтобы обсудить, как действовать дальше. Коллективный разум спасовал, подельники не придумали ничего умнее, как утверждать в дальнейшем, будто в автомашине вместе с ним сидел «некий Генри Портер», который, мол-де, и покидал салон с неизвестной целью. Полицейские и следователь окружной прокуратуры должны были подумать, будто именно «Генри Портер» и совершил убийство. Выдумка оказалась на редкость неудачна, её разоблачение, как уже знает читатель, не потребовала от правоохранительных органов больших усилий.

Готовность Кэтрин Инглис сотрудничать со следствием вывело расследование преступления на финишную прямую. 1 февраля 2002 г. в 16:20 Клара Шварц была арестована на глазах своих товарищей прямо на пороге студенческого общежития в городке Рокингхэм, куда возвращалась после занятий в университете. Арест её вызвал шок среди всех, кто был знаком с девушкой. Особенно потрясёнными выглядели дед и бабка (родители погибшего Роберта Шварца), у которых Клара жила после 10 декабря (Тут, пожалуй, необходимо добавить, что девушка после убийства отца не только не ночевала в родном доме, но даже ни разу не побывала там после похорон).

В первых числах февраля многие газеты и новостные телевизионные программы сообщили подробности расследования убийства Роберта Шварца и взяли интервью у знакомых Клары. Все опрошенные характеризовали её как разумную, уравновешенную девушку и выражали сомнения в справедливости выдвинутых обвинений. Арестованная потребовала допуска к ней адвоката.

5 февраля 2002 г. во время слушания в суде вопроса о правомерности заключения под стражу, Клара Шварц заявила о несправедливости обвинения в совершении убийства первой степени. Адвокат Джеймс Коннелл тут же огласил ходатайство об освобождении арестованной под залог. Помощник окружного прокурора Дженнифер Векстон, представлявшая обвинение, сообщила судье, что в рамках расследования выявлено множество фактов, указывающих на причастность Клары Шварц к убийству отца. Векстон привела с дюжину пунктов, призванных подтвердить это утверждение — от электронных писем Клары, в которых она именовала отца не иначе как «очень старый пень», до передачи чека в 60 $ убийце накануне совершения им преступления. Судья отклонил ходатайство защиты об освобождении арестованной под залог и Клара осталась под стражей.

Поначалу прокуратура решила организовать два судебных процесса: на одном д.б. предстать Клара Шварц и Кайл Халберт (т. е. главный зачинщик и исполнитель убийства), на другом — Кэтрин Инглис и Майкл Пфохль (соучастники преступления). Клара, несмотря на разоблачительные показания Инглис и Хоуса, так и не признала свою вину. Она выбрала неординарную защиту, о чём будет сказано чуть ниже.

Халберт в конце-концов благоразумно признал факт сговора с Пфохлем: всё-таки факт покупки одинаковых прорезиненных плащей был довольно-таки красноречив. Его защита делала упор на психическое заболевание, которое подтвердило обследование, проведённое в июле-сентябре 2002 г. Чуть позже — в конце 2002 г. — было проведено ещё одно, углублённое, психиатрическое обследование (т. н. экспертиза доктора Дима, результаты которой и были в дальнейшем представлены в суде).