Тихий уголок

В общем-то, он не собирается убивать эту женщину, назвавшуюся Итан Хант. Он прижмет ее к стене, узнает, как эта дерзкая сучка раздобыла нужную информацию и заставила их плясать под ее дудку, выяснит, почему ее интересуют эти вскрытия и парень по имени Дэвид Джеймс Майкл. А потом либо пустит ее в расход, либо нет. Если нет, он изолирует ее, пока команда будет переезжать из «Винила», не привлекая внимания ФБР, а потом освободит. Если она такая сексапильная, как говорит Джимми, он как следует познакомит ее с Киппом Гарнером, чтобы она его запомнила. И отпустит.

Чуть дальше, чем на полпути между бульваром Уилшир и Аризона-авеню – оба упираются в Оушен-авеню, – Кипп поворачивается спиной к ограде и направляется вглубь парка, чтобы лучше видеть сквозь заросли деревьев. Он останавливается и смотрит в бинокль прямо перед собой.

Вот идет Джимми с тяжелыми портфелями; в воздушном шарике, подпрыгивающем над его головой, отражается солнце. Он приближается к Алике, которая втюхивает религиозные трактаты немногочисленным желающим.

Никакой сучки в фиолетовом парике или без него, настолько сексапильной, чтобы соответствовать описанию Джимми, Кипп не видит. Но это не значит, что ее здесь нет, – Джимми тот еще кобель, он и на козу запрыгнет, если ему приспичит и поблизости не окажется никого лучше, фантазер, в чьих рассказах коза станет первой претенденткой на звание «Мисс Вселенная».

И тут случается нечто неожиданное.

24

Довольно простенький на вид семиэтажный отель с элементами ар-деко стоял напротив парка «Палисейдс». Оформление входа делало его облик довольно стильным: шесть ступенек, огороженных перилами с балясинами из нержавеющей стали, вели в портик, где мраморные колонны подпирали дугообразный архитрав. Под архитравом находились две двери из стекла и полированной стали, а по бокам от них – стеклянные панели с выгравированными птицами вроде цапель, стоявшими в том, что напоминало воду. В этот момент двери были закрыты, и Джейн стояла за одной из них, разглядывая парк на дальней стороне Оушен-авеню.

Снаружи, в портике, ждал следующего гостя швейцар, облаченный во все черное, если не считать белой рубашки. А еще он помогал Джейн, присматривая за южной, невидимой для нее частью парка.

Уходя в отпуск, она сдала служебный пистолет, вместе с которым должна была положить на стол и удостоверение агента ФБР. Но удостоверение она сохранила. Натан Силверман, глава секции, не попросил вернуть его. Джейн была одним из самых успешных сотрудников, и ему, наверное, казалось, что она справится со своим горем и вернется через несколько недель, а не месяцев. А может быть, он пренебрег этим еще и потому, что они относились друг к другу с большим уважением и были друзьями в той мере, в какой это позволяли различия в звании, возрасте и поле. К тому времени, когда он мог потребовать возврата удостоверения, она не работала уже два месяца – продала дом, подала заявление на продление отпуска и ушла в подполье.

Ее нынешнее положение в Бюро выглядело очень сомнительным, если она вообще числилась среди сотрудников. Но выбора не было. Она предъявила удостоверение управляющей отелем, любезной женщине по имени Палома Уиндем, и попросила помочь в проведении небольшой операции с использованием подставного агента. Палома позволила ей вести наблюдение за парком из фойе, которое пустовало, потому что в отеле было всего шестьдесят люксовых номеров, а одно- и двухкомнатных не имелось совсем.

Она предложила менеджеру соединить ее со своим начальником в Вашингтоне, и в этот момент все могло рассыпаться. Но она знала, что даже в нынешней напряженной атмосфере, когда людей подталкивали к проявлению недоверия и, более того, открытого неуважения к правоохранителям, ФБР оставалось одним из немногих федеральных ведомств, к которому большинство американцев сохраняли уважение. А может, и единственным. Поскольку Джейн собиралась лишь вести наблюдение из отеля в течение какого-нибудь часа, управляющая ксерокопировала ее удостоверение и попросила сообщить об окончании операции. Больше ничего.

Но если бы Джимми Рэдберн не захотел играть по тем правилам, о которых они договорились, в гостинице произошли бы и другие события, о которых Джейн не стала говорить. Утром она обошла отель и теперь знала, как использовать его наилучшим образом.

Швейцар, стоявший на своем посту, повернулся к ней и поднял палец: он увидел человека с шариком, приближающегося с южной стороны парка, которого Джейн видеть не могла.

25

Потный, одолеваемый жаждой Джимми ругает себя за то, что не смазал лицо кремом от солнца, – кожа у него легко обгорает. Проклиная тяжелые портфели, Джимми подходит к небольшой группе громадных деревьев, ветви которых нависают над дорожкой. Он пока не видит никого похожего на потаскуху, которая перевернула его жизнь, а до Калифорния-авеню еще остается два длинных квартала. К тому времени он, вероятно, потеряет много жидкости и окажется на пороге смерти.