Тихий уголок

Тишина еще больше сгустилась к тому времени, когда Силверман последовал за Хэрроу и Хаббертом на второй этаж. Опыт и интуиция (и, возможно, бессознательное восприятие слабого запаха гниения) подсказали ему, что здесь, вероятно, установилось молчание смерти, распространившееся по всему роскошному дому, и его источник – рот с отвисшей челюстью, рот того, кто кричал, но больше не может кричать.

Они вошли в хозяйскую спальню, где дурной запах уже не был слабым. Разрезанная одежда, связанные кабельные стяжки, капли и подтеки крови на плитках в спальне возле ванной не предвещали ничего хорошего для Уильяма Овертона.

В гардеробной, где было тепло из-за давно горящего верхнего света, дурной запах переходил в смрад. На ковер стоимостью не менее двухсот долларов за квадратный ярд стекали различные жидкости, сочась из лежавшего на полу тела – вероятно, оно принадлежало Овертону, но личность должен был установить судмедэксперт. Судя по степени разложения – обесцвечение и позеленение нижней части живота, менее выраженное обесцвечение головы, шеи и плеч, распухание лица, мраморный окрас, – человек, на котором из одежды были только трусы, скончался более тридцати шести часов назад.

Если Роберта Брэнуика, судя по состоянию тела, убили вечером в четверг, то Овертона – примерно через сутки после этого.

Они вышли в коридор второго этажа. Хэрроу позвонил в полицию Беверли-Хиллз и сообщил об убийстве.

– Камеры наблюдения в коридоре, – сказал Силверман.

– Да, нужно найти записывающее устройство.

– И тогда мы будем знать, что это ее рук дело, – проговорил Силверман и тут же поймал себя на том, что не сказал: «И тогда мы будем знать, ее ли это рук дело».

Его уверенность могла проистекать от интуиции, хотя ему казалось, что тут есть нечто большее – догмат новой религии, которую божественное откровение выдало ему в готовом виде. Когда-то он думал о Джейн с восхищением и любовью. Но теперь она представала перед ним в темном свете, с коварным выражением на лице, которого он не замечал прежде. Раздался голос – внутренний голос, но не его собственный – и дал ей имя: «Мать лжи».

8

Компания «Вэлли эйр» работала с компаниями и состоятельными людьми – продавала, сдавала в аренду и ремонтировала вертолеты, предоставляла стоянку для них. Кроме того, ее винтокрылыми машинами пользовались несколько больниц в округах Напа и Сонома, а еще фирма производила авиационно-химические работы.

Несмотря на воскресный день, совладелец «Вэлли эйр» Ронни Фуэнтес ждал их в главном здании. Ему было под тридцать, но он обладал сдержанностью и старомодными манерами, свойственными людям старшего возраста.

– Сержант! – воскликнул Фуэнтес, едва увидев Дугала. – Вас выскребли и выстригли! Собираетесь вернуться в армию, сэр?

– Черта с два, малыш, для нынешней армии я всегда буду слишком неотесанным.

Дугал представил Джейн как своего друга и партнера. Фуэнтес слегка согнул шею в поклоне и протянул ей руку:

– Для сержанта Трэхерна дружба священна, как Бог для хорошего пастыря. Считаю за честь познакомиться с вами.

На стенах не было фотографий вертолетов. Вместо них руководство компании решило повесить большие красочные плакаты на военную тему – тяжеловооруженные вертолеты, транспортные и медицинские, под огнем в опасных и непредсказуемых ситуациях.

– Так, значит, твои родители отправились в круиз по Карибам? – спросил Дугал.

– Да, сэр. На тридцать пятую годовщину свадьбы. Знаете, что по случаю этого мама уговорила его целый год брать уроки танцев?

– Квито Фуэнтес на танцевальной площадке. Судный день явно близок.

– Единственный раз в жизни он воззвал к чужому состраданию, – сказал Ронни. – Уверял, что жестоко говорить однорукому, будто он может танцевать.

– А брейк-данс?

– У них это чертовски хорошо получается, сэр. Посмотрели бы вы, как они танцуют вальс, ча-ча-ча, фокстрот. – Он улыбнулся, глядя на Джейн. – Правда, отец ни за что не позволит своему бывшему сержанту смотреть, как он «крутит попой на манер модных мальчиков». Это его собственные слова.

Несколько минут спустя, когда они перешли к делу, Дугал сказал:

– Если ты ответишь отказом, между нами все останется по-прежнему. Ты понял?

– «Вэлли эйр» не изменяет своему лозунгу. – Ронни Фуэнтес пропел слегка переиначенные слова из старой песни Джо Кокера[35]: – «Мы поднимем вас на высоту, которую вы заслужили». Дугал притворно сморщился, словно у него заболел зуб.

Фуэнтес ни в чем не отказал Дугалу, хотя они слегка поторговались: Фуэнтес не хотел брать денег, а Дугал предлагал огромную сумму.

9

В доме Овертона агенты ФБР давали советы полицейским из Беверли-Хиллз и присматривали за ними, а те молча признавали их верховенство. Все проявляли друг к другу преувеличенное почтение, но никто не был доволен.