Тихая сельская жизнь

– О да, мадам! Чайку хорошо бы! Спасибо. Сейчас только скажу напарнику, чтобы он тут кое-что передвинул, если вы не против. Нам потребуется немного побольше места, чтобы внести фортепьяно.

Я выглянула на улицу и увидела возле садовой дорожки грузовой фургон, в который была запряжена лошадь совершенно чудовищных размеров. На месте кучера сидел мальчишка лет четырнадцати. В самом фургоне, под просмоленной парусиной, находилось, как я предположила, новое фортепьяно леди Хардкасл.

Я возвратилась в кухню и поручила мисс Джонс приготовить чай, пока рассыльный со своим «помощником» переставляют мебель в гостиной, расчищая дорогу для фортепьяно. В этот момент ко мне подошла леди Хардкасл.

– Как я рада, что его наконец привезли! Я ужасно скучала здесь без фортепьяно.

– Знаю, госпожа. Замечательно, что у нас в доме снова появится музыка. Только вот непонятно, мне показалось или этот человек случайно упомянул про какую-то доску?

– Ах да! Вчера мне в голову пришла одна идея. После разговора с констеблем я попросила разрешить мне воспользоваться его служебным телефоном, чтобы связаться с музыкальным магазином и пожаловаться на отсутствие нового фортепьяно. Совершенно очаровательный мужчина ответил мне, что фортепьяно только что погрузили в поезд, идущий в Бристоль, и что его доставят уже сегодня. Я объяснила ему, что вот уже неделю живу в новом доме без фортепьяно, а между тем заказ сделала более месяца назад. Он очень сокрушался, рассыпался в извинениях и спросил, не сможет ли он что-нибудь сделать, чтобы исправить ситуацию. Я сказала, что если у него получится загрузить в поезд вместе с фортепьяно еще большую доску и пюпитр, то мы больше не будем говорить о подобных пустяках.

– Вы заставили его купить классную доску?

– Нет, глупенькая, они сами торгуют ими. Продают для учителей музыки. Я купила доску, но ясно дала понять, что моя добрая воля и продолжение сотрудничества с их магазином целиком зависят от благополучного прибытия фортепьяно и доски в один день, то есть сегодня.

– Итак, теперь у вас есть классная доска…

– И фортепьяно.

– А зачем?

– Чтобы играть изысканную музыку. Это же очевидно!

– Нет, госпожа, я про классную доску. Зачем она вам?

– Ах да, конечно! Видишь ли, когда я жила в Гертоне, то привыкла пользоваться ею, когда решала какую-нибудь проблему. Это помогает думать, понимаешь? Вот я и решила, что, если у меня будет доска, это поможет мне в расследовании нашего убийства.

– Ах, убийства!

– Вот именно. Я подумала, что на доске можно делать разные записи, рисовать графики, может, даже прикалывать небольшие изображения людей, замешанных в этой истории, и все это поможет мне придать смысл всем рассуждениям и в итоге позволит отыскать верное решение.

– Именно по этой причине вы теперь владеете классной доской…

– И мелками. А еще тряпкой. И коробочкой с кнопками.

– С кнопками?

– Ну да. Чертежные кнопки, чтобы прикреплять всякие бумажки к доске.

– А разве от них не остаются дырки?

– Фло, ты беспокоишься о таких мелочах! Неси скорее чай нашим гостям, этим безропотным людям тяжелого труда с мозолистыми руками, и ликуй, что у нас наконец-то есть фортепьяно.

– У вас есть фортепьяно, госпожа. У вас. Лично я играю на банджо, как вам очень хорошо известно. А еще у вас есть классная доска.

– Да, да! У меня. А теперь пойди, накорми и напои этих прекрасных людей, владельцев замечательного фургона, на котором все это привезли.

* * *

Мы пообедали рано, а потом уселись за столом и открыли одну из бутылок отличного коньяка, который был одной из немногих слабостей леди Хардкасл.

– Скажите мне еще раз точно, что вы собираетесь с этим делать, – сказала я, качнув своим бокалом в сторону классной доски.

– Я окрестила ее «доской расследований», – сказала хозяйка. – Сейчас я тебе все покажу.

Она встала из-за стола и перед тем, как направиться к доске, захватила с буфета пачку бумажек.

– С добрым у-утром, леди Ха-ард-касл! – противным школьным голоском, нараспев, произнесла я так, как меня учили в школе в те дни, когда нам с моей сестрой-двойняшкой доводилось ее посещать. Вообще-то мы с ней посещали множество школ во время наших поездок по стране, но ни в одной не задерживались дольше недели и поэтому считали некоторые школьные традиции немного странными. Значительно более интересный опыт мы приобретали, когда нас прямо в дороге обучала вся наша большая цирковая семья.

– Послушай, дорогая, ты хочешь выслушать мой ответ или просто собираешься дальше ехидничать?

– А разве нельзя делать и то и другое?

Леди Хардкасл обреченно вздохнула, а потом сказала:

– Ладно. Итак, у нас есть жертва – Фрэнк Пикеринг.

В центр доски она приколола рисунок с его портретом.

– Нам известно, что он был каким-то служащим в конторе компании «Седдон, Седдон и Седдон».

Она порылась в груде листов, чтобы отыскать другой рисунок, и приколола его к доске.

– Что это такое, мадам? – спросила я.

– Это различные отделения компании «Седдон, Седдон и Седдон», глупая, – снисходительно ответила леди.

– Похоже на школу.

– Нет, это отделение судоходной компании.

– Там часы.